– Нет. В Шелленберге. Это и есть вопрос, который вы хотели мне задать?
– Не совсем.
– Тогда позвольте полюбопытствовать, по какой причине я задержана?
– Не так скоро, вельможная пани, не так скоро. Мы проявили по отношению к вам добрую волю, хотя у нас есть все основания задержать вас за нападение на стража порядка и отъем его табельного оружия.
«Ядрена Вошь! Дубинку, мой трофей на песенном поле брани, я машинально засунула за пояс. Это ж надо – проколоться на такой мелочи!»
– Вы о дубинке, господин Ласкавый? Так я сегодня подобрала ее после концерта. Там много таких валялось. Вот я и подняла – не пропадать же добру, может, после найду владельца…
– Все задержанные с похищенным оружием так говорят.
– Ну подумайте сами – зачем мне при наличии собственного оружия, еще и дубинка?
– Откуда я знаю, может, для коллекции? Оружие нынче многие собирают.
– Ага. Наподобие моего арбалета. Эксклюзивной работы. Но дубинки… я что, фетишистка, по-вашему?
Ласкавый пожал плечами.
– Вам лучше знать.
– А вам лучше знать, настолько ли слабы ваши стражи порядка, что женщина может присвоить себе символ их достоинства.
– Хорошо. Оставим эту тему. Пока. – Последнее слово он произнес тоном слегка угрожающим, но мгновенно вернулся к прежним томным интонациям. – А сейчас я бы хотел взглянуть на ваши документы.
Это уже начинало меня напрягать. Но документы были настоящие, и я протянула их есаулу не колеблясь.
Белые пальцы Ласкавого вцепились в пергамент, а черные глаза впились в то, что на пергаменте было написано.
– Сомневаетесь в подлинности подписи и печати Великого Магистра?
– Нет, – туманно отвечал он, – как раз в этом я не сомневаюсь. – Он отложил пергамент и придвинул к себе навощенную дощечку и стило. В Поволчье для записей употребляли березовую кору. Но в этой конторе, хоть и пользовались поволчанским языком, подобный писчий материал не был в ходу. Да и берез в Великом Суржике мне видеть не приходилось.
– С какой целью вы прибыли в Великий Суржик?
Его вопрос не задал меня врасплох.
– С целью изучения местной кухни.
– Не понял.
– Ну, вы не совсем ошиблись насчет моего пристрастия к коллекционированию. Только собираю я не оружие, а рецепты национальных блюд. Согласитесь, что для женщины это вполне естественный интерес. И он способен завести далеко. Например, в Великий Суржик. Тем более, что местная кулинария заслуживает самого пристального внимания.
Произнося этот монолог, я не вполне кривила душой. Я действительно разбираюсь в кулинарных рецептах и наизусть знаю их десятками (другое дело, что я вряд ли сумею что-нибудь по этим рецептам приготовить). И, как было упомянуто выше, местные блюда способны доставить немало удовольствия.
Взгляд Ласкавого стал мечтательным.
– Да, – протянул он, – наши яства – это что-то… – Но он быстро стряхнул с себя приятные воспоминания и быстро проговорил: – Ик Бен Банг.
– Выпейте воды.
– Что?
– Замечательно снимает икоту.
– Вы не поняли. Ик Бен Банг – это что-нибудь говорит вам?
– А что это?
– Хотите сказать, что не знаете?
– Поскольку мы только что беседовали о кулинарии, могу предположить, что это – какое-то экзотическое блюдо.
– Блюдо… – Ласкавый сделал пометку на дощечке. – Вы прибыли сюда из Поволчья?
– Нет, из Гонории. Можете проверить, наверняка с пограничных постов к вам поступают сообщения.
– Значит, из Гонории… Тогда извольте объяснить, почему, оказавшись сегодня в Червоной Руте, вы немедленно отправились на представление?
– Мне сунули в руки приглашение, а мне решительно нечего было делать. Вот я и пошла. Так совпало.
– Я не верю в совпадения, моя профессия их не признает. Не остановившись в гостинице, не передохнув с дороги… уважающие себя иностранцы в Червоной Руте так себя не ведут!
