– И много вас тут таких?
– Достаточно.
– А может, договоримся по-хорошему?
– Мне с тобой и договариваться не о чем…
«А вот наглости я и от небожителя не потерплю».
– В чем дело, любезный? – ледяным голосом спросила я, пристраивая в руку кинжал поудобней.
Он как-то сразу вспомнил, что гандхарвы по определению музыканты, а не воины, и сменил тон.
– Прошу прощения, почтенная канья. Если что – так это не мы, а настоятель Читтадритта виноват.
– В том, что согнал вас с насиженного места?
– Нет… нам ведь все равно, где жить… а на поклонение в монастырь шли и женщины… – его полные накрашенные губы исказила гримаса.
Я недоумевала. Слава гандхарвов как демонов обольщения облетела весь Ближнедальний Восток.
– И что?
– Да попалась одна… верная супруга и добродетельная мать… Нажаловалась на нас настоятелю, и он прочитал «Сутру алмазного резца», чтоб отсечь у нас всякое вожделение к женщинам. И как отрезало…
– Ясно…
– Да ничего тебе не ясно! – он чуть не всхлипнул. – Мы же гандхарвы, мы демоны-соблазнители! А поскольку женщин мы теперь не хотим, а природа своего требует, мы… это…
Я кивнула. Похоже, мудрец Читтадритта совершил ту же ошибку, что помянутые асуры и ракшасы, только с противоположной стороны. Не учел наличия другого пола. Но, опять же, слышала я, что существуют голубые эльфы. Почему бы тогда не быть голубым гандхарвам?
И тут меня посетила ужасная мысль.
– А на апсар с дакини настоятель аналогичное заклятие не накладывал?
– Нет вроде бы. Они в другой долине, и при том никто из паломников не жаловался.
Я облегченно вздохнула. Нетрадиционный гандхарв, наоборот, подобрался.
– В общем ты, почтенная канья, проходи себе, а мы как-нибудь сами…
– Что значит «сами»?
– А то и значит! Или будешь врать, что одна сюда прибыла? Кто тебя прийти сюда надоумил? А мы тут истомились. Паломников давно нет! Проезжал тут днями какой-то старый колдун, но и он-то нас, каналия, обесчестить не хотел… Или твои спутники будут против?
Я задумалась. В сущности, что я знала о пристрастиях большинства из них? Бан, Ауди, Кирдык и Ласкавый принадлежали к закрытым мужским сообществам, каковыми являются рыцарские ордена и спецслужбы, а о царящих там нравах многое говорят. Но что-то мне подсказывало, что подозрения мои беспочвенны.
– Да, они будут против.
– Ничего! – пронзительно крикнул он. – Не захотят – заставим, не умеют – научим!
«Что, гандхарвы тоже разделяют идеи учения апчхе?»
Из-за деревьев высыпала орава подобных же существ. И я поняла, что мне придется защищать честь моих спутников с оружием в руках.
Это была самая странная драка за все это приключение. Можно сказать – неприличная. Я была хорошо вооружена, а у гандхарвов не имелось ничего, кроме ситаров, дутаров и прочих струнных инструментов, а также цветочных гирлянд, которыми они и пытались по мне заехать. А заодно вцепиться мне в волосы (хвала богам, они у меня короткие) и исцарапать физиономию. Бойцы они были никакие, но их было много – общим количеством двадцать семь штук. Так что я отбивалась, как умела. Умела я хорошо, но проблема была в том, что гандхарвы – существа бессмертные, и причинить им серьезный урон невозможно. Но кое- что все-таки получалось. Оказалось, что демоны соблазна не выносят, когда причиняют урон их внешности. Даже отсечение одного из пропитанных розовым маслом локонов вызывало у каждого гандхарва возмущенный вопль, а уж если чиркнуть мечом по нарумяненной щечке – тут такое начиналось!
Попортив им вывески, я злорадно заорала:
– Что? Думаете, на вас хоть один мужик польстится?
И рыдающие гандхарвы разбежались, роняя ситары и ожерелья, – прихорашиваться. Я же поспешила к нашему обозу.
– Скорее! Вперед, пока путь свободен!
Пока поднималась в седло, я уловила на себе сочувственные взгляды. Поправляя разлохмаченные волосы и застегивая несколько пострадавшую в драке куртку, я догадалась, что у моих товарищей, кажется, сложилось неверное впечатление о том, какой ценой я купила им свободный проезд. Но объяснять было некогда. Иначе, боюсь, гандхарвам и бессмертие бы не помогло.
Мы спешно проехали нехорошую рощу, а дальше дорога снова пошла круто вверх.
– Еще какие-нибудь испытания будут? – спросила я Пи Си. Сил и желания соблюдать правила этикета не было никаких, поэтому я обошлась без словесных заморочек. Удивительно, но Пи Си тоже ответил просто.
