– Он его помнит. Частично... Адрес такой... – Струге почесал лоб, вспоминая вчерашний разговор. – Улица Выставочная. Четная сторона домов, в начале улицы. Это все. Для тебя, Макс, произвести оперативную установку труда не составит. Только не поленись потом позвонить мне. Ладно?
На том и закончили.
Уже перед самым своим домом, выйдя из машины, Струге спросил:
– Юшкин встречался с Савойским после обмена квартирами?
– Говорит, что нет. Он вообще этого юриста за все время всего три раза видел.
Антон покачал головой и задержался в машине дольше необходимого. Скосив на него взгляд, Макс увидел на лице Струге легкую тревогу. Неужели это так важно: встречался Юшкин с Савойским после обмена или нет?
Не закончив размышлять над своей проблемой, Струге повернулся к оперативнику:
– Какие планы насчет Шебанина?
– Земцов знает, – неопределенно пожал плечами Макс.
Все правильно. Он, Струге, перелезает через чужой забор...
Глава 12
Макс приехал к Земцову. Нельзя сказать, что Александр Владимирович, узнав, зачем судье понадобился его заместитель, сильно удивился. Он уже давно привык к тому, что всюду, где пахнет жареным, появляется Антон Павлович, а там, куда тот поспевает, начинает откровенно попахивать гарью. Вот и сейчас, выслушав Макса, Земцов лишь удивленно поднял брови. Его удивление было вызвано не очередными событиями, в которые оказался втянут терновский судья, а результатом, которого Антон добился, практически не владея даже сотой частью той информации, что имелась в распоряжении оперативников.
Из двух вопросов, которые напоследок задал Максу Струге, Земцов быстро выбрал наиболее значимый.
– Ты уверен, что Струге не ошибается? Послушай, я не хочу сказать, что он блефует или пытается играть в свою игру. Просто ты был там и слушал его. Он не заблуждается относительно Шебанина? Насколько мне известно, Яша чурается «мокрух», и дальше мордобоя с телесными повреждениями у него никогда не заходило.
– Ну когда-то должно же было зайти? – усмехнулся Макс. – К примеру, я не удивлен. И Струге верю. Локо – отморозок, даром что еще на свободе. Насколько я понимаю, речь идет о банальном оскорблении. Однако «принять» Кантикова в СИЗО могли и не по его указухе, а по усердию ближних. Как это бывает? Авторитет сказал – чтоб он сдох! – а «быки» из коллектива понимают это несколько прямолинейно. Однако смущает другое. Шебанин позвонил Струге на работу в тот момент, когда Кантиков должен был еще находиться в суде. А потом – успел – не успел – твое дело. Шебанин слово сдержал. А после того как Кантиков загремел в изолятор, его тут же «приговорили».
– Да кто вообще такой этот Кантиков?! – остервенело сорвался Земцов, в десятый раз подряд слыша одну и ту же незнакомую фамилию. – Откуда он взялся в деле Решетухи?!
Макс распахнул ежедневник на середине.
– Я навел справки. Родился и вырос в Новосибирске. В шестнадцать лет, когда пытался украсть в подъезде электросчетчик, привлекли к ответственности. Однако потом выяснилось, что он с четырнадцати лет состоит на учете в психиатрическом диспансере в Новосибирске. Я знаю эту «дурку», она на улице Тульской расположена. Странный домишко, похожий на деревенскую избу. С тех пор – шесть раз был уличен и задержан, столько же раз отправлен на принудительное лечение. В седьмой раз, как видно, не прокатило... Владимирыч, это предварительные данные. Завтра я запрос в Новосибирск сделаю, а потом уже ясно будет.
Земцов хмыкнул:
– И Струге утверждает, что этот придурковатый малый мог быть соучастником пятнадцати эпизодов разбоев у нас, в Тернове? Меня в главке на смех поднимут, доложи я такую версию. А мне до пенсии совсем чуток остался...
– Придурковатый мог быть использован. Как дурачок, показывающий в «глазок» удостоверение. Вот и вся роль. Кто-то же должен это делать? Почему бы это не делать дураку? Тем более такой социальный статус Кантикова, попадись он и начни мы с ним работу, не позволит верить ему на слово. Потом все, что он будет нести на следствии и в суде, истолкуют как бред шизофреника, которому не дают покоя лавры Бони и Клайда или Леньки Пантелеева. За-а-а-мечательный подельник! С ним можно даже на разбой госбанка идти. Все равно что тебя одного задержали. Дураку кто поверит, если у него справка, что он дурак?
– Гладко. – Земцов погладил усы. – Но кто тогда за основного?
– Жалко, что Струге этого не знает, правда? – ехидно заметил Макс. – Мы бы тогда быстро...
Земцов пропустил сарказм мимо ушей. Он сейчас думал о том, какую роль в этом лабиринте криминального умысла играет Решетуха. Если им спровоцирована буффонада с липовым хоккейным матчем, а иначе говоря – собственное ограбление, тогда как предполагаемому участнику разбоя Кантикову попала в руки черепаха Решетухи? Если предположить, что Решетуха – подельник и организатор целой серии преступлений, тогда зачем он отдал на руки безумному Кантикову черепашку, которая являет собой единственный экземпляр в Тернове? Ведь ненормальный Кантиков примет в этом случае единственное решение, свойственное безмозглому человеку. Он продаст черепашку, чтобы выжать из нее максимум. Что, собственно, и произошло. Выходит, если предположить, что Решетуха подстроил разбой, совершил заведомо ложный донос и отдал рептилию Кантикову, он просто подставлял его под удар ментов. И не прогадал. Какие бы перипетии судьбы ни происходили с веснушчатым, он обязательно должен был оказаться с этой черепахой за решеткой. Умно. Но зачем?
Теперь – второе. Что за финты с квартирами? Опять же, если предположить, что Миша – основной массовик-затейник, тогда зачем он переезжает в квартиру своей недавней жертвы – Юшкина?
– Чтобы напрочь запутать дело, – ответил Макс.
– Слабовато, – поморщился Земцов. – Сюжет слабоват, не шокирует. Я верю в замыслы, которые шокируют воображение. Обмен квартир – слишком муторное и долгое мероприятие. Если следы путать таким образом, то еще до новоселья на шконаре окажешься. Да и не путает этот обмен ничего. Что он запутал, если мы на него сразу вышли?
– Не мы, а Струге.
– Да, Струге! До вас заумных пока дойдет, что к чему...
– Не до вас, а до нас.
Спорить Земцов не стал. Что спорить, если Макс прав? Струге сообразил, Струге... Человек, который от этого очень далеко стоит. Но с обменом, конечно, прав он, Земцов. Не в путанице дело. Тут что-то другое, гражданин Макс...
– Поднимай-ка СОБР, зам. Пусть отделение с полной боевой выкладкой выделят. Ты не помнишь, как к дому Шебанина лучше выходить? С западной или северной? – Повернувшись к компьютеру, Земцов стал выуживать файл «Карта города».
Расположившись за столом, заместитель вздохнул и стал составлять рапорт на имя начальника УБОПа о необходимости привлечения к комплексному оперативному мероприятию вооруженной группы бойцов СОБРа. Чего не любил Земцов, так это махновских налетов на места скопления бандюгов, числивших себя под флагом организованной преступности. Дело делом, но каждый шаг, во избежание неприятностей, следует оформлять документально, тщательно и грамотно. У этих отморозков сейчас такое количество адвокатов, что стоит чихнуть в сторону какого-нибудь мало-мальски авторитетного огрызка, как тут же призовут к ответственности за нарушение прав человека и милицейский беспредел.
Вызвать СОБР и профильтровать помещения в доме Шебанина, конечно, можно и без бумаг, но потом обязательно начнет звонить прокуратура и любопытствовать – «а зачем?», «а почему?», «а с чего решили, что Шебанин отморозок?». Потому что Струге сказал?
– Отставить, Макс.
Это было неожиданно. Оторвавшись от рапорта, Макс недоуменно посмотрел на начальника.
– Отставить, – спокойно повторил тот. – Шебанин никуда не денется. Меня сейчас больше Решетуха беспокоит. Рабочий день уже начался, так что дозвонись до Управления юстиции и узнай, по какому адресу значится тот Сутягин, чьей доверенностью так свободно располагает наш потерпевший. Сделка по
