оформлению квартир уже заключена, так что все данные должны быть в управлении на карандаше. Пора познакомиться с этим Мишей.
Помня наставления Земцова «делать все без шума и пыли», Макс с двумя оперативниками подъехали на служебных «Жигулях» к восьмому дому по проспекту Ломоносова. Остановившись за автобусной остановкой, они около получаса сидели в машине и через дорогу рассматривали окна новой квартиры Решетухи. Наблюдать было сложно: в этот утренний час на проспекте было такое движение, словно весь город хотел успеть куда-то на окраину и своей дорогой выбрал именно центральную улицу. Автобусы, троллейбусы, маршрутные такси и частники мчались в обоих направлениях с огромной частотой.
– У меня уже голова болит, – признался один из оперативников. – Как дрозд башкой верчу, а что толку? Пошли, Макс, проверим хату, и все. Может, он просто футбол смотрит на диване, потому и к окнам не подходит! Если дома его нет, поедем в киоск, если и там облом, найдем его на рынке.
Для любого опытного опера такие доводы были резонны только наполовину. Логика в таких рассуждениях была, однако любой сыщик знает – после трех-четырех звонков в дверь придется «умыться» и топать восвояси. Ежели клиент засветился в окне и после трех-четырех звонков не открывает дверь, ситуация кардинально меняется. Однако торчать на этом перекрестке действительно уже не имело смысла. Номера с виртуальным обозначением региона «99» уже попали в поле зрения молодого инспектора дорожного движения на перекрестке, и теперь, помимо номера, его привлекала еще и траурная тонировка стекол новенькой «девятки». Сказать, что тонировка была выполнена с нарушениями требований ГИБДД, это означало не сказать ничего. Сама «девятка» была черна, как смоль, а из-за своей тонировки она напоминала маленький броневичок без единой прорези для прицела.
Вздохнув, Макс включил передачу и проехал мимо сержанта, сохраняющего на лице выражение крайнего сомнения в добропорядочности пассажиров «девятки». После минуты ожидания, пока на сумасшедшем проспекте зажжется красный свет для основных участников дорожного движения, зам Земцова ловко вырулил на дорогу и въехал во двор Решетухи.
Поднялись быстро.
Звонок. Второй. Третий. Скорее для того, чтобы убедиться в отсутствии хозяина, нежели для того, чтобы разбудить его и заставить открыть дверь.
– Кто там?
Макс опешил. Насколько ему было известно, задать такой вопрос и ждать на него ответа мог любой терновец, но только не Решетуха.
– Милиция, – не совсем уверенно бросил Макс.
Свершилось чудо. Замки щелкнули, и взору оперативников Земцова предстал тридцатилетний парень, до двухметрового роста которому не хватало сантиметров десяти, а до центнера веса – пары килограммов. Положив руку на дверь (иногда, в самый ответственный момент, двери имеют обыкновение резко захлопываться), Макс выудил из нагрудного кармашка пиджака удостоверение и показал гостеприимному хозяину.
– Отдел по борьбе с бандитизмом.
– Преемники Жеглова? – удивился атлет. – Ну заходите, раз нужда привела. Только не понимаю, с кем вы тут бороться намерены...
Потом парень с откровенным удивлением и простодушной улыбкой наблюдал, как озабоченные шустрые мужики ходят по квартире и заглядывают в туалет, шкафы и под кровати.
– Ребята, я в курсе, что и где здесь находится, – молвил хозяин, озадаченно почесывая затылок. – Вы, если что, спрашивайте.
Беглый, но тщательный осмотр выявил два факта: человек в квартире один, трупов и арсенала оружия нет.
– Вы кто будете? – Макс остановился напротив молодого человека и скрестил на животе руки.
– Сутягин Роман Алексеевич, хозяин этой квартиры.
– А где Решетуха?
– А-а... Вот оно в чем дело. – Парень почесал пальцем шею и вскинул на оперативника твердый взгляд. – Ищите его в другом месте, а здесь его больше не будет. – Знаете что... – предложил Макс. – Давайте-ка проедем к нам да там и побеседуем. Разговор, судя по всему, не минутный...
Пожав плечами – «надо так надо», парень накинул на плечи легкую спортивную куртку, прихватил из тумбочки документы и вышел из квартиры впереди сыщиков...
– Значит, вы говорите, что Решетуху лишили права постояльства? – во второй раз спросил Земцов, покручивая между пальцами ручку.
Парень вздохнул и шоркнул кроссовками по полу.
– Да, лишили. Мне эти варианты с разбоями не подходят. Не знаю, чем занимался Миша в Тернове, если его в моей квартире по голове били, да только не для этого я ему квартиру сдавал. Как ни приедешь – соседи стонут – «забери этого глухого к себе»! Мне это нужно?
– А вы, получается, сам не местный?
Парень опять поморщился:
– Перед вами же паспорт лежит... Я родом из Тернова. Пять лет назад уехал в Новосибирск, да там и остался. Однако квартиру в Тернове я сохранил, потому что рано или поздно вернусь сюда обязательно. Миша мне подвернулся в Новосибирске, мы вместе производство полипропиленовых водопроводных труб налаживали. Но с ним работать – все равно что одному. Сил вдвое больше теряешь. Из пайщиков я его исключил, после чего он решил вернуться в Тернов. Он здесь на каком-то заводе работал. Там же и оглох. У меня здесь оставалась меблированная квартира, и, чтобы ее не разворовали, я решил вселить в нее Мишу. Опять же – какие-никакие, а деньги. Платил он всегда вовремя. Чем занимался? Писал, что какие-то киоски держит. Может, врал, но мне до этого дела нет.
– Когда и почему вы решили переехать? – спросил Земцов, хотя в предыдущих объяснениях ответ на этот вопрос присутствовал.
Понимая, что этот круговой интерес не от тупости милицейского начальника, а по причине «протокольной» формы устного допроса, молодой человек понимающе качнул головой и пояснил:
– Когда я узнал о происшествии в своей квартире, я сказал Мише, что мне эти цыганские варианты ни к чему. Он говорит – разбой был, а я уверен – это банальные разборки с братвой. Держишь киоск, значит, платишь бандюкам. Это дураку ясно. Миша сплоховал, и его поучили, чтобы впредь был аккуратен и активен в общении. И никто меня с этого мнения не сдвинет. Я сам бизнес в Новосибирске держу и знаю, что это такое. А там братва, поверьте, не как в Тернове. Если вовремя «правильным» пацанам раз не заплатил, тебя наставят на путь истинный очень быстро. Однако все стараются до этого первого случая не доходить. Потому что следующим будет «второй раз». Если платить одновременно ментам, братве и налоговой не умеешь, тогда выгоднее вообще закрываться к чертовой матери. И я знаю – если Миша раз сплоховал, значит, его бизнес не процветает. Значит, будет и второй раз. У нас, в Новосибирске, на второй раз квартиры и машины жгут. Теперь вам ясно, почему я Мишу права на жилплощадь лишил?
– А как вариант с обменом нашли?
– А как варианты с обменом обычно находят? Обратился к юристам, там один смышленый малый по фамилии Савойский попался. Попался удачно, потому что ему тоже обмен нужен был. Он вариант и предложил. Нашел каких-то алкашей, после чего я в его квартиру переехал, алкаши – в мою, а Савойский – в их. Мише я сразу от ворот поворот дал, сказал, чтобы... Как это по-русски сказать? Чтобы удалился, вот. Что еще вас интересует?
– Меня интересует, где сейчас находится Решетуха, – сказал, понимая всю тщетность своего интереса, Земцов.
– А вот на этот ваш вопрос я, впервые за все время беседы с вами, отвечаю – «не знаю». Честно говоря, и знать не хочу. Теперь, когда проявил чудеса искренности, я могу надеяться на то, что покину ваше малоприятное заведение?
– Чем же оно вам неприятно?
Парень похлопал ресницами и бросил открытый взгляд в сторону начальника отдела «малоприятного заведения».
– Знаете, когда управляешь бизнесом, то все неприятное, что с этим связано, исходит именно от