распоряжение доставить тебя в Париж. Он послал беспилотник, чтобы сбить твой самолет. Формально это не преступление, так как на тебя повесили гору трупов, в том числе Магду. Но масса косвенных следов указывает, что он стоит и за вычеркиванием Магды из рядов Европола.
Алекс с трудом переваривал новую информацию. Анри Лессар был одной из самый крупных и ярких фигур Европола. Его успехи на ниве борьбы с преступностью не подлежали ни малейшему сомнению, а умение работать со средствами массовой информации превратило его в популярнейшую личность. Приди ему в голову выдвинуть свою кандидатуру в мэры Парижа или в Европарламент – вся предвыборная кампания могла бы ограничиться одной фразой: «Анри Лессар призывает вас поддержать его кандидатуру!» Да и в президенты Франции он мог бы пройти без особых проблем. Чтобы такой человек сотрудничал с преступниками?!
– Я вижу, ты осознал серьезность ситуации? – Электрик явно выглядел удрученным.
– Осознал. Ни один человек в здравом уме не поверит, что Анри Лессар одной рукой борется с преступностью, а другую протягивает преступникам, чтобы помочь им. Как такое может быть?
– Может. Скорее всего, он не воспринимает медиков как преступников. – Электрик, уже давно знакомый с ситуацией, похоже, сочинил себе какую-то теорию. – Когда-то давно он или члены его семьи лечились в клинике. Завязались дружеские отношения. Потом пошли всевозможные дружеские услуги. Какие же они для него преступники? Интеллигентные люди, друзья. Потом, опять же, здоровье – штука тонкая, деликатная. Ну а стиль Лессара один и тот же – жестокий, решительный. Что с наркокартелями расправляться, с торговцами живым товаром и убийцами, что с парочкой придурков, которые досаждают его друзьям. Пусть даже придурки связаны с Европолом. Он ведь это дело не ведет лично и не допустит, чтобы кто-то довел до успешного конца.
– Может, мне раньше с ним разобраться? – спросил Алекс.
– Ну-ну, – Электрик поморщился. – Не нервируй меня дурацкими заявлениями. Ты хоть представляешь, сколько и каких врагов было, есть и будет у такого удачливого комиссара? И никто из них его не достал. Хватит об этом. Хочешь, чтобы мои люди подбросили тебя в Будапешт? Я жду тебя в Праге через три дня.
– Верните меня в аэропорт, – Алекс старался говорить как можно спокойней, но перед его внутренним взглядом синим пламенем горело тщательно просчитанное расписание. И сохранять спокойствие было ой как непросто.
В аэропорту фортуна для разнообразия улыбнулась и подбросила подходящий рейс. И уже через двенадцать часов после пытки холодом на берегу безымянного венгерского озера Алекс имел возможность насладиться теплом тунисской зимы. К сожалению, нормальные люди даже в Тунисе имели обыкновение спать по ночам, и Алекс не мог пожать плоды своего сверхбыстрого прибытия. Оставалось только штудировать Сеть, чтобы днем не тратить ни минуты на поиски.
Ровно в восемь утра Алекс стоял у проволочной калитки, над которой красовалась надпись на нескольких языках: «Капитан Абу Диба. Морские прогулки». Аналитический процесс, достойный ИскИна (в отличие от ИскИнов 90 % аналитики заменялось интуицией), привел Алекса к выводу, что хозяин фирмы достаточно надежен, но при этом не настолько преуспевает, чтобы разбрасываться клиентами, попадающими под определение «сомительный».
Увы, про пунктуальность Абу Дибы ни Сеть, ни аналитика ничего сказать не могли. Капитан опоздал на сорок минут, чем привел Алекса в бешенство.
После чашечки крепкого кофе, в который зачем-то добавили пару капель пахнущей цветами воды, Алекс сообщил, что хочет арендовать на сегодня небольшую яхту. Плыть надо к Мальте, детали маршрута он уточнит на месте. Цель путешествия – подводное плавание у берегов Мальты.
Капитан поинтересовался, какой смысл плыть в Мальту из Туниса, если можно арендовать яхту на самой Мальте. Алекс достаточно туманно пояснил, что у него есть свои личные причины.
– Никакой контрабанды! – неожиданно резко потребовал Абу Диба.
– Лично проверишь все мои вещи, – заявил Алекс. – Даже не собирался!
Капитан, считавший, что раскусил странного клиента, посмотрел на Алекса с недоумением. У него явно не было другой рабочей гипотезы.
– Договоримся о цене? – спросил Алекс.
– Конечно-конечно. – Абу Диба принялся перебирать какие-то бланки. Одновременно он бросил несколько косых взглядов на Алекса. Владелец туристического бизнеса явно пытался оценить клиента, чтобы содрать с него максимальную цену и в то же время не спугнуть.
– Сутки – десять с половиной тысяч евро, – наконец сказал Абу Диба.
Алекс сделал вид, что задумался. Одна из причин, по которой он решил воспользоваться тунисским кораблем, – любое мало-мальски подозрительное действие на мальтийском туристическом судне мгновенно станет известно мальтийской полиции. А ему меньше всего хотелось повторно встречаться с доблестным Кайлом Дебоно, несмотря на всю доброту полицейского капитана. Аренда яхты в Сицилии исключалась по той же причине, несмотря на то, что с сицилийской полицией Алекс еще не познакомился. Тунисцы, разумеется, были ничуть не меньшими стукачами, чем мальтийцы или сицилийцы. Но вряд ли их стукачество распространялось на какие-либо действия туристов вдали от тунисских берегов.
– С одним условием, – Алекс постарался изобразить, как жалко ему расставаться с такой огромной суммой. – За эти же деньги ты сейчас даешь мне машину с шофером, чтобы я не заблудился. Я куплю себе кое-что необходимое для подводного плавания. Как только вернусь – отплываем. Я очень спешу.
На какое-то время Абу Диба забыл английский язык. Он сказал несколько фраз по-арабски, потом добавил еще несколько по-французски. Судя по обилию «merde», его монолог вряд ли был переполнен положительными эмоциями.
Минут через двадцать и после трех заверений, что машина уже в пути, транспорт действительно прибыл. Мини-грузовичок был настолько стар, что имел топливный двигатель, который кашлял, дымил, а иногда даже захлебывался. Алексу все время казалось, что в один непрекрасный момент двигатель захлебнется окончательно.
Выслушав адрес, шофер, молодой парень, – судя по панибратским отношениям с Абу Дибой – родственник капитана, поинтересовался у Алекса, куда и зачем надо ехать. Выслушав ответ, что речь идет о снаряжении для подводного плавания, парень предложил поехать в другой магазин, где цены должны быть меньше раза в два-три. Алекс отказался. На очень приличном английском шофер стал объяснять Алексу, что тот, с его привычкой платить втридорога, олицетворяет собой всю западную цивилизацию, расточительную, разбазаривающую ресурсы. Алекс понял, что его угораздило нарваться на обиженного жизнью выпускника какого-нибудь местного университета. Это надо же! Он, Алекс, и вся западная цивилизация. Какая ответственность!
Стараясь особенно не развивать дискуссию (зачем оставлять память о «шибко умном» любителе подводного плавания?), Алекс возразил, что слишком высоко ценит свою жизнь, чтобы доверять ее купленной задешево технике. Водитель еще немного поворчал, что на его памяти уже много людей, покупавших по его рекомендации, ничуть не пострадали и остались довольны. У Алекса не было никакого желания объяснять, что предстоящее погружение было первым в его жизни, и техника должна быть не просто надежной, а стопроцентно соответствовать той, что описана в самоучителях. Наедине с самим собой он старательно избегал панических мыслей, убеждая себя, что раз уж Магда после трех полетов на тренажерах сумела ночью управлять «летающим блюдцем», то он, Алекс, после прочтения инструкции сможет проплыть под водой несколько километров, пользуясь торпедой-буксиром. Главное, чтобы аккумулятор был полностью заряжен. Недаром же они ехали именно в тот магазин, с хозяином которого Алекс договаривался из Будапешта.
Приняв оплату за одни сутки, капитан Абу Диба поинтересовался:
– Это аванс?
– Я надеюсь управиться за это время, – сказал Алекс.
– Очень сомневаюсь. – Абу Диба посмотрел на Алекса с тем же свирепым выражением лица, с которым пытался обвинить его в контрабанде. – На место ты прибудешь к вечеру. Я не очень знаю, что ты там потерял под водой, но я все меньше понимаю смысл твоего путешествия. Потратить столько денег, чтобы понырять несколько часов в темноте?
– Есть одна легенда, – проникновенно произнес Алекс. – Мне известно место, где несколько сотен лет
