– Ты не знаешь, кому принадлежит единорог?
– Совершенно верно.
– Тогда с чего ты взял, что владелец убьет тебя, если ты не заполучишь единорога до рассвета?
– О, как раз он-то меня не убьет. У него не будет такой возможности.
– А кто же?
– Моя гильдия.
– Гильдия? Эльф кивнул.
– Мы храним ценное достояние – драгоценные камни, светозарные рукописи и всякое такое, а если не справляемся со своими обязанностями, то платим собственной жизнью. – Он скривился. – Потому-то я вас и нанял. Я не могу вот так вот запросто заявиться в гильдию и рассказать о случившемся. Меня изрубят на котлеты.
– Когда единорог был украден?
– Около полудня. Это первый единорог, которого вверили под мое попечение. Я подумал, что ничего страшного не случится, если его оставить на пару минут одного.
– И куда же ты направился? – уточнил Мэллори. Мюргенштюрм залился темно-зеленым румянцем.
– Об этом я бы предпочел умолчать.
– Значит, даже эльфы не чужды соблазнов.
– Я попрошу! – вспылил эльф. – Это было чудесное, крайне трогательное рандеву! Я не позволю вам низводить его до пошлой дешевки.
– Главным образом оно являло собой невероятную глупость, – кислым тоном заметил Мэллори. – Тебе не стали бы платить за охрану чертова зверя, если бы не считали, что его могут похитить.
– Эта мысль приходила мне в голову, – с несчастным видом повинился Мюргенштюрм.
– Наверняка уже после случившегося.
– На обратной дороге к Лютику, – признался эльф.
– Глупо.
– Да откуда мне было знать?! Ведь за первые шесть раз, когда я отправлялся ответить на зов сирен любви, ничего не случилось.
– И долго ты распоряжался единорогом? – поинтересовался Мэллори.
– Неполных пять часов.
– И за это время ты побывал на любовных свиданиях семь раз?!
– Может, с виду я кажусь неприступным и внушительным, – пробормотал миниатюрный эльф, – но у меня такие же потребности, как и у всякого другого.
– У тебя такие потребности, как ни у кого другого, – подивился Мэллори.
– Ладно! – вспылил Мюргенштюрм. – Я не идеален! Подайте на меня в суд!
– Не ори, – поморщился детектив. – День выдался долгий, а я порядком выпил.
– Тогда прекратите меня унижать.
– Я могу сделать кое-что получше. Только допеки меня, и я перестану тебе помогать.
– Нет! – взвыл эльф, заставив Мэллори скривиться от боли. – Пожалуйста, – продолжал он уже потише, – простите меня за несдержанность. Дело просто в моей страстной натуре. Я больше не буду.
– И меньше тоже.
– Обещаю, – настаивал Мюргенштюрм. Внезапно поезд затормозил и остановился.
– Приехали? – осведомился Мэллори, как только двери открылись.
– На следующей.
Повернувшись к двери, Мэллори принялся наблюдать за пассажирами, входящими в вагон. Среди них было трое эльфов, румяный человечек с рыжими моржовыми усами, длинное пальто которого не могло скрыть извивающийся змеиный хвост, и элегантно одетая пожилая дама с маленькой чешуйчатой, гривастой тварью на поводке. Когда двери уже закрывались, в вагон вбежал метрогном. Пренебрегая кожаными диванами, он привалился к дальней стене и медленно сполз на пол, не сводя глаз с Мэллори.
– Жаль, что им не запрещено ездить первым классом, – вполголоса пожаловался Мюргенштюрм, указав головой в сторону гнома. – Нарушают обстановку.
– С другой стороны, – заметил Мэллори, – старушка выглядит совершенно нормально.
– А чего ж тут странного?
– Она выглядит как обитательница моего Манхэттена, а не вашего.
– Это миссис Хайден-Финч. Раньше она разводила карликовых пуделей, – прошептал Мюргенштюрм и горестно вздохнул. – Двадцать шесть лет, и даже голубой ленточки не получила. – Тут его лицо просветлело. – Сейчас она разводит карликовых химер и пользуется большим успехом. Более того, прошлой зимой она завоевала чемпионский титул на выставке в Гардене.
– Что-то я не помню, чтобы писали о химерах в Вестминстере, – сказал Мэллори.
