– Я даже не представляю, откуда начать.
– С самого начала, конечно.
– Знаешь, – признался Мэллори, – я начинаю испытывать к тебе сильнейшую неприязнь. У тебя всегда находится уклончивый ответ, и все твои речи без исключения лишены логики подчистую.
– Она придет, – заверил Мюргенштюрм, – вот только пообвыкнете здесь немножко.
– Я не намерен здесь обвыкать. – Мэллори сосредоточил внимание на дворе – футов пятидесяти в поперечнике и невероятно заросшем бурьяном. – Это здесь ты держал единорога?
– Совершенно верно, – подтвердил эльф, открывая калитку. – Осторожно, смотрите под ноги.
– Что, опять метрогномы? Мюргенштюрм покачал головой.
– Лютика к разряду домоседов никак не отнесешь. – Он осторожно двинулся к скрюченному деревцу, и детектив последовал за ним. – Я привязал его вот тут.
Мэллори бросил взгляд на побитый непогодой дом из красного кирпича в дальнем конце двора. Многие окна были забиты досками, света не было ни в одном из них, а дверь подъезда с громким скрипом покачивалась взад-вперед на единственной ржавой петле.
– Тот дом относится к этому двору? – осведомился детектив.
– Да.
– А там кто-нибудь живет?
– Он пустует больше года, – ответил Мюргенштюрм. – Потому-то я и воспользовался этим домом. Я знал, что поблизости никого, так что и возмущаться некому.
– Почти некому, – сухо поправил его Мэллори, затем присел на корточки и принялся осматривать землю.
– Что-нибудь нашли? – поинтересовался эльф через минуту.
– Только следы единорога.
– А нет ли там следов борьбы? – предположил Мюргенштюрм.
– А по-твоему, кто-то зашел сюда, чтобы пару раз положить Лютика на лопатки, а уж потом повел его прочь? – огрызнулся Мэллори.
– Я только стараюсь помочь, чем могу, – извиняющимся тоном откликнулся Мюргенштюрм.
– Тогда можешь начать с того, что заткнешься. – Мэллори выпрямился и принялся систематически обследовать двор.
– А что вы ищете?
– Не знаю. Следы, которые не принадлежат Лютику, клок ткани – что-нибудь эдакое, что здесь не на своем месте. – Мэллори еще с минуту побродил по высокой – по колено – траве, потом тряхнул головой, скривился и вернулся к дереву.
– Что, вообще никаких улик? – спросил эльф.
– У меня возникает жуткое ощущение, что нам придется идти по следу единорожьего дерьма, чтобы распутать это дело. – Мэллори осторожно двинулся к калитке. Мюргенштюрм следовал за ним по пятам. – А теперь подумай хорошенько, кто еще знал, что Лютик здесь?
– Никто.
– Кто-то должен был знать. Кто-то же украл его! Кому принадлежит этот участок?
– Понятия не имею. Пожалуй, я мог бы это выяснить. – Эльф вдруг ссутулил и без того узенькие плечи. – Но только после открытия муниципалитета завтра утром, а тогда будет слишком поздно.
Мэллори выстрелил взглядом во тьму и тут же снова уставился на Мюргенштюрма, негромко бросив:
– Продолжай говорить.
– О чем? – осведомился эльф.
– О чем угодно, не важно. За нами следят.
– Вы уверены?
Мэллори молча кивнул.
– А я и не догадывался. Должно быть, сказывается ваш обширный опыт детектива.
– Сказывается мой обширный опыт увиливания от налоговой инспекции, – возразил Мэллори. – Начинай говорить о единорогах. Неизвестный приближается.
На лице Мюргенштюрма появилось выражение полнейшей растерянности.
– Я не знаю, что говорить.
– Десять минут назад я не мог заставить тебя заткнуться! – прошипел Мэллори. – А теперь говори!
– Я как-то глупо себя чувствую.
– Ты почувствуешь себя не в пример хуже, если не скажешь что-нибудь!
– Ну, хоть намек какой-нибудь дайте, – в отчаянии вымолвил эльф.
Мэллори чертыхнулся и вдруг метнулся во тьму.
