– Есть! – торжествующе выкрикнул он и через миг появился с царапающейся, изворачивающейся, фыркающей девицей в руках.
– Пусти! – зарычала она.
Ощутив, что она вот-вот вывернется, Мэллори разжал хватку. Девица зашипела на него и легко вспрыгнула на ограду, присев там на корточки.
– Кто ты? – решительно спросил Мэллори.
– Я ее знаю, – подал голос Мюргенштюрм. – Это Фелина.
– А что ты здесь делаешь? – не унимался Мэллори.
– У меня не меньше вашего прав находиться здесь! – вскинулась Фелина.
– А то и побольше!
– Да небось просто шныряла по дому в поисках всякого мусора, – предположил Мюргенштюрм.
– Тогда чего ж она пряталась?
– А я людей на дух не переношу!
Приглядевшись к ней повнимательнее, Мэллори, к собственному удивлению, обнаружил, что Фелина вообще-то не совсем человек, во всяком случае, не слишком похожа на остальных девушек: молодая и стройная, но конечности покрыты нежным рыжим мехом с тонкими черными полосками, хотя лицо, шея и грудь, виднеющаяся над вырезом платья, – телесного цвета. Глаза оранжевые, с вертикальными зрачками, как у кошки, клыки выражены очень явно, а на верхней губе растут усы – только не человеческие, а кошачьи. Уши чересчур круглые, лицо слишком овальное, длинные ноги выглядят довольно угрожающе. Единственное одеяние Фелины – короткое бежевое платьице – выглядело так, будто она нашла его во время одной из своих мусорных экспедиций.
– Кто ты такая? – спросил Мэллори с искренним любопытством.
– Felinis majoris, – с вызовом бросила она.
– Одна из человекокошек, – пояснил Мюргенштюрм. – Их осталось не так уж много.
– А почему ты не любишь людей? – продолжал Мэллори.
– Они никого не любят, – сообщил Мюргенштюрм, прежде чем она успела ответить. – Собаки на них охотятся, люди от них шарахаются, настоящие кошки не обращают на них ни малейшего внимания.
– Я могу сама за себя ответить, – высокомерно бросила Фелина.
– Тогда начинай, – проговорил Мэллори. – Что ты здесь делаешь?
– Ищу чего поесть.
– А человекокошки едят единорогов?
– Нет. – Вдруг ее глаза широко распахнулись, и Фелина очень по-кошачьи ухмыльнулась. – Так это вашего единорога тут сперли!
– Его. – Мэллори ткнул большим пальцем в сторону эльфа. – Я только помогаю его найти.
Фелина обернулась к Мюргенштюрму, сказав:
– Тебя на рассвете прикончат, – таким тоном, будто это ее весьма забавляет.
– Нет, если мы найдем его прежде, – возразил Мэллори.
– Не найдете.
– С чего ты взяла?
– С того, что знаю, кто его украл, – заявила девушка-кошка.
– Кто же?
Она с мурлыканьем лизнула запястье:
– Я голодна.
– Скажи мне, кто его украл, и я куплю тебе любой обед, какой только ни пожелаешь.
– Я никогда не покупаю обедов. – Она томно потянулась. – Это не так весело, как охотиться за ними.
– Тогда назови свою цену.
– Цену? – переспросила Фелина, словно эта идея была ей в диковинку. И вдруг усмехнулась. – Моя цена такая: я хочу видеть его физиономию, – она указала на Мюргенштюрма, – когда скажу.
– Отлично, – согласился Мэллори. – Смотри на него хорошенько.
– Твоего единорога, малютка эльф, – произнесла Фелина, следя за Мюргенштюрмом, как кошка за мышкой, – похитил Гранди.
Мюргенштюрм стал бледно-салатным. Его будто обухом огрели.
– Нет! – шепнул он, обессиленно съезжая спиной по ограде, пока не оказался сидящим на земле, скрестив ноги по-турецки.
Фелина ухмыльнулась и склонила голову.
– Да в чем дело? – не утерпел Мэллори. – Кто такой этот Гранди?
