– Но не магии?
– Нет. Хотя, – добавил эльф, – он обладает дарованиями, каковые даже для опытного глаза неотличимы от магии.
– А каковы его слабости? – справился Мэллори.
– Не знаю, имеются ли у него таковые.
– Должны иметься, иначе он давно бы подмял под себя весь город.
– Пожалуй, что так, – с сомнением промолвил Мюргенштюрм.
Мэллори снова обернулся к девушке-кошке.
– Фелина, подумай хорошенько, не сказал ли Гранди еще чего-нибудь? Он не сказал Липучке Гиллеспи, куда отвести единорога? – Фелина потрясла головой. – А не сказал, когда они встречаются?
– Нет.
– Кстати, просто для сведения, как единорог выглядит?
– В точности как лошадь, только по-другому, – поведала Фелина.
– Как «по-другому»? Только из-за рога?
– Только из-за рога, – согласилась она. – И, наверно, из-за ног, и морды, и боков, и хвоста.
– Он выглядит, как лошадь, если не считать головы, туловища и рога? – саркастически переспросил Мэллори.
Она с улыбкой кивнула.
Мэллори пару секунд свирепо таращился на нее, потом пожал плечами:
– Ну ладно. Кто-нибудь из вас может рассказать хоть что-нибудь о Липучке Гиллеспи?
– Он лепрехун, – изрек Мюргенштюрм.
– Да знаю я, что он лепрехун! – вскинулся Мэллори. – Ты уже говорил!
– Это полностью его определяет, – заявил Мюргенштюрм. – А что еще вы хотите знать?
– Я почти не решаюсь спросить, но все-таки как лепрехуны выглядят?
– Они вроде бы как… ну, маленькие… и еще у них курьезные уши, хотя вообще-то незаостренные… и э… – начал Мюргенштюрм, мучительно подыскивая определение.
– И жутко любят твидовые вещи, – услужливо встряла Фелина.
– В общем, вы его сразу узнаете, как только увидите, – уверенно заключил Мюргенштюрм.
– А как насчет поведения? – настойчиво вопросил Мэллори, одолевая искушение схватить эльфа и как следует тряхнуть. – Чем лепрехуны занимаются?
– Грабят, воруют и пьянствуют, – ответил Мюргенштюрм. – По большей части налегают на ирландское виски.
– И врут, – подхватила Фелина.
– О да, – известил эльф. – Они нипочем не скажут правду, когда могут соврать. – Он бросил взгляд на Мэллори. – Вы кажетесь огорченным, Джон Джастин.
– Даже не знаю, с чего бы это? – проворчал Мэллори. – Ладно, попытаемся еще разок. Где я вероятнее всего смогу отыскать Липучку Гиллеспи?
– Не знаю, – промолвил Мюргенштюрм. – Извините, если мои ответы выглядят неадекватными, но суть дела заключается в том, что прежде никто ни разу не попытался найти Гранди или Липучку Гиллеспи. Обычно народ удирает в противоположном направлении.
– Это уж я понял. Правду говоря, по-моему, настало время пересмотреть контракт. У меня возникло ощущение, что за такую работу мне недоплачивают.
– Но вы же согласились взяться за дело!
– Когда я соглашался, в деле не фигурировал чертов демон!
– Ладно, – смиренно вздохнул эльф. – Двадцать тысяч.
– Двадцать пять, – отрезал Мэллори.
– По рукам.
Мэллори уставился на эльфа:
– Тридцать пять.
– Но вы же сказали «двадцать пять», и я согласился! – запротестовал эльф.
– Ты согласился чертовски быстро.
– Ну, на тридцать пять тысяч долларов я определенно не соглашусь – быстро ли, медленно или еще как-нибудь.
– Это твоя привилегия, – парировал Мэллори. – Ищи Лютика сам.
– Двадцать восемь с половиной, – поспешно предложил эльф.
– Тридцать три.
