– Тогда перенеси меня на другой берег. Я опаздываю.
– Куда?
Девушка захихикала.
– Ты знаешь. – В голосе слышался намек на то, что известно только им двоим.
– Понятно.
Но не приблизился к ней.
– В чем дело? – наконец спросила девушка.
– Все равно что-то не так, – недоуменно ответил он.
– Что же, Себастьян?
– Не знаю. Дай подумать.
– У нас нет времени думать, Себастьян. Я опаздываю. Ты это знаешь не хуже меня.
Каин шагнул к ней:
– Вроде бы я понял.
– Поторопись, Себастьян! – В голосе слышались нотки нетерпения.
С явной неохотой он протянул к ней руки.
– Палка, Себастьян, – пропела она. – Брось ее.
Он бросил палку.
– Благодарю. – Странная улыбка заиграла на ее губах. – Ты счастлив, Себастьян?
– Полагаю, что да. – Он заставил себя улыбнуться в ответ.
– Я так рада.
– А что у тебя в руке? – спросил он, уставившись на какой-то предмет, которого раньше не замечал.
– Цветок. Очаровательный серебряный цветок.
– Очень красивый. – Вновь на него накатила волна тревоги.
– Хочешь рассмотреть его, Себастьян?
– Да, я… дерьмо! – вырвалось у него.
Он бросился за палкой, схватил ее, покатившись по земле, наставил на девушку, сжал.
Что-то грохнуло, и он вернулся в альтаирскую пещеру. Альтаир-с-Альтаира лежала на спине. Кровь била из маленькой дырочки между глаз, в руке она сжимала кинжал с серебряной рукояткой.
Каин поднялся. Дышал он тяжело, тело покрывал пот. Прошла минута, прежде чем руки перестали дрожать. Он убрал пистолет в кобуру.
Подошел к Альтаир-с-Альтаира, встал над ней.
– На Силарии нет речушек, – объяснил он покойнице.
Постоял, глубоко задумавшись.
– Великолепно, – пробормотал он. – Круг замкнулся. Опять я в начальной точке.
– Не совсем так, – послышался голос.
– Кто здесь? – Каин упал рядом с трупом, выхватил пистолет.
– Меня зовут Шусслер, – ответил голос, и теперь Каин понял, что исходит он из компьютера. – Если ты поднимешься на поверхность, то найдешь меня у входа в лабиринт.
– Как я тебя узнаю? – спросил Каин.
– Без труда, – горький смех. – Это я обещаю.
Глава 12
Он жаждет тепла, как и все изгои.
На девушку глянет, и взор свой – вниз.
Он недоволен собой и судьбою.
Он – Шусслер, он – киборг, он – механизм.
В своих странствиях по Пограничью Внутренних миров Черный Орфей повстречал многих уникальных личностей. Убийц и шулеров, проповедников и охотников за головами, миллионеров и нищих, святых и грешников, весь спектр преступников, авантюристов и неудачников, но никто из них не мог сравниться с Шусслером-киборгом, трагедия которого состояла в том, что ему совсем не хотелось в уникумы.
Отец Уильям, к примеру, наслаждался славой. Шусслер ее ненавидел. Сократ обожал власть. Шусслер ее презирал. Ангел убивал без счета. Шусслер ценил любую жизнь, за исключением собственной. Саргассова Роза не желала общаться с людьми. Шусслер жаждал этого общения. Мужчины, женщины, инопланетяне, упомянутые Орфеем в своей поэме, выделялись среди остальных. Шусслер выделялся еще больше, а хотел быть таким, как все.
