— Призраком?
— Нематериальным существом. Будто он — реальный человек, а я — всего лишь эфемерная тень, которая появляется и исчезает исключительно по его воле.
— До чего же отвратительное чувство! — пылко воскликнула Мелисенд.
— Полностью с тобой согласен. Но, по-моему, танцевать полуобнаженной перед толпой мужчин, которые так и пожирают тебя глазами, куда противнее.
— Ерунда, — отмахнулась Мелисенд. — Мне очень нравится читать восхищение в их взглядах. А от того, что ты рассказал, просто мутит. — Она схватила стакан, залпом осушила его.
— Скажи мне… как ты стала Жемчужиной Маракаибо?
— Я думала, с разговорами покончено.
— Мы — родственные души. У нас много общего, мы можем многим поделиться друг с другом. Я рассказал, как стал Вдоводелом, а теперь ты расскажи, как у тебя появилось новое имя.
— Ни о каких обменах мы с тобой не договаривались, — отрезала Мелисенд. — Если здесь у тебя и есть родственная душа, так это скорее Ящерица Мэллой, а не я. Каждый из вас хочет то, чего никогда не получит. В его случае это деньги.
— А в моем?
— Не прикидывайся дурачком. Ты пришел сюда только ради того, что хочешь заполучить. — Она поднялась, плавным движением сняла полотенце, обернутое вокруг бедер. — Смотри внимательно Джефферсон Найтхаук, ближе ты к моему телу не подберешься.
— Я так легко не сдаюсь. — Он не отрывал глаз от ее обнаженного тела.
— Даже если бы меня и влекло к тебе, у меня очень развит инстинкт самосохранения. Я принадлежу Маркизу, как, впрочем, и ты. Он может убить любого из нас или обоих.
— Я тебя защищу.
— Не болтай ерунды. Это его мир.
— Обещай мне хотя бы подумать.
— Хорошо, обещаю. А теперь иди. Мне надо готовиться к следующему выступлению.
— Сегодня вечером это будет твой последний танец?
— Да.
— Я хочу увидеть тебя после выступления.
— Дурак.
— Я знаю. Но ты мне не ответила. Могу я снова заглянуть к тебе?
— Ты же знаменитый киллер. Как я могу остановить тебя?
Найтхаук улыбнулся, встал и поспешил к стойке бара, чтобы занять местечко поудобнее.
Глава 10
Найтхаук откинулся на спину, подоткнув под голову подушку. Кровать плавала в нескольких дюймах над полом и постоянно подлаживалась под тела тех, кто лежал на ней.
— Как же мне было хорошо! — неожиданно он улыбнулся во весь рот. — Я рад, что не пришлось ждать этого двадцать три года.
— Теперь, оказавшись в постели с женщиной, тебе придется сравнивать ее со мной, — ответила Мелисенд, Жемчужина Маракаибо.
— С чего ты решила, что я захочу кого-то еще?
— Ты — мужчина. Захочешь не сейчас, так позже.
— Ты. Ты — моя женщина.
Мелисенд повернулась к нему, заглянула в глаза.
— Но ты — не мой мужчина.
Он нахмурился.
— Не понял.
— Я принадлежу Маркизу. Ты это знаешь.
— Но я подумал…
— Исходя из того, что я легла с тобой в постель, ты подумал, что я готова навсегда покинуть его? — Она улыбнулась. — Ты действительно еще очень молод.
— Тогда почему ты легла со мной в постель?
— Потому что ты напоминал голодного щенка. И из любопытства. Хотелось узнать, каково трахаться с клоном.
— И?
Она пожала плечами.
— Тебе еще надо многому научиться.
— Извини, что вызвал у тебя неприятные ощущения, — с горечью бросил Найтхаук.
— Я не говорила, что они неприятные.
— Ты нашла другие слова.
— Все было нормально.
— Но не более того.
— Вот именно.
— Не так хорошо, как с Маркизом.
— Не грусти. Многим мужчинам в первый раз не удается и этого.
— Не очень-то утешает, знаешь ли.
— А ты бы предпочел, чтобы я солгала?
— Конечно.
— Но тогда ты стал бы настаивать, чтобы мы пошли на второй круг.
— Почему нет?
Мелисенд покачала головой.
— Один раз — это любопытство. Два — уже измена.
— Странное у тебя представление о морали.
— Оно складывалось у меня в течение тридцати стандартных галактических лет. А сколько формировалось твое?
Найтхаук ничего не ответил, перекинул ноги через край кровати, вскочил и, подойдя к окну, принялся рассматривать заснеженный Клондайк.
— Знаменитые убийцы не должны дуться, как избалованные дети.
— Слушай, — он резко обернулся к Мелисенд, — сегодня я в первый раз познал женщину и так же впервые она меня отвергла. Может, Вдоводел и нашел бы выход из этой ситуации, а вот у меня — проблемы.
— Ты — Вдоводел.
— Я — Джефферсон Найтхаук.
— А есть ли разница?
— Еще какая.
— Кто бы ты ни был, должна заметить, что ты очень глупо выглядишь, стоя у окна в чем мать родила.
Он шагнул к кровати, сдернул покрывало, бросил на пол.
— Теперь мы равны.
— Тебе полегчало?
— Не очень.
Мелисенд поднялась, критически оглядела себя в зеркале, поправила волосы, собрала раскиданную одежду.
— Что ты делаешь? — пожелал знать Найтхаук.
— Одеваюсь и ухожу. Ты давно перестал забавлять меня. А теперь мне даже неинтересно с тобой.
— Ты идешь к Маркизу.
— Совершенно верно.
Найтхаук надвинулся на нее, схватил за руку.
— А если я тебя не пущу?
