— Потому что если бы она не была Прорицательницей, то оказалось бы, что я без причины убил человека, — ответил Черепаха Квази.
— Почему вы убили человека? И не говорите мне, пожалуйста, что это потому, что она — Прорицательница.
Черепаха Квази хранил молчание.
— Ну? — требовательно спросила Мышка.
— Вы приказали не отвечать вам, — терпеливо объяснил иножитель.
— Я сейчас с ума сойду, — сказала Мышка. В ярости она начала топать ногами, но сразу же прекратила, поняв, что из-за этого движения она теряет равновесие и съезжает в углубление, предназначенное для панциря иножителя. — Не можете ли вы объяснить простыми и ясными словами, почему вы почувствовали, что должны ее спасти?
— Конечно. Раньше вы об этом меня не спрашивали.
Мышка едва удержалась от того, чтобы возразить ему, но дождалась, пока он не продолжит.
— Мой мир не входит в Республику, — сказал Черепаха Квази. — Но он не является и членом Конфедерации. Мы — неприсоединившийся мир вот уже несколько столетий, стали им еще до того, как появилась Конфедерация, и даже раньше, до того, как Республика сменила Империю.
— Какое это имеет отношение к Пенелопе?
— Вы спросили, — сказал Черепаха Квази, не выказывая раздражения, — позвольте мне ответить.
— Извините, — сказала Мышка. — Продолжайте, пожалуйста.
— Мой мир желает оставаться нейтральным. Мы не стремимся поддерживать торговлю или заключать договор с любым другим миром или расой. — Иножитель остановился, как будто подбирая для выражения своих мыслей соответствующие понятия людей. — Мы будем сопротивляться любой попытке ассимиляции нас в любое сообщество. — Он опять остановился. — Люди всегда жаждали новых миров. Недалек тот день, когда они возжаждут мой. До сих пор мы были в состоянии сохранять нейтралитет, поддерживая баланс сил; но если люди, что правят Республикой, добьются поддержки и помощи Прорицательницы, то они в конце концов уничтожат Конфедерацию, а затем настанет день, когда они не будут просить нас присоединиться к ним, но придут требовать.
— Да она всего лишь ребенок! — запротестовала Мышка. — Она всего на один шаг опережает действия людей, которые ее преследуют; как вам могло прийти в голову, что она в состоянии определить исход галактической борьбы за власть?
— Дети растут.
Мышка довольно долго смотрела на Черепаху Квази, безуспешно пытаясь понять, что выражает его лицо.
— Мне начинает казаться, что у вас нет намерения дать ей вырасти, — медленно сказала она. — Единственный для вас способ не дать ей попасть в руки ваших врагов — это убить ее.
— Это потому, что вы глупы, — все так же невозмутимо ответил иножитель.
— Все в порядке, Мышка, — сказала Пенелопа, беря Мышку за руку. — Черепаха Квази — мой друг.
— Чтоб я сдохла, если он говорит, как твой друг, — ответила Мышка.
— Вы ошибаетесь, — сказал Черепаха Квази.
— Тогда почему бы вам не рассказать, что вы собираетесь с нами делать? — упрямо стояла на своем Мышка.
— Я возьму вас с собой на свою родную планету, где вы будете в безопасности.
— Мы будем там в качестве гостей или пленников? Или вы считаете эти два слова синонимами?
— Вы будете гостями, — ответил Черепаха Квази. — Она — Прорицательница. Мы не могли бы держать ее пленницей, даже если бы желали того.
— И мы сможем покинуть ваш мир, когда захотим? — настаивала Мышка.
— Вы сможете покинуть наш мир, когда захотите.
— Тогда почему бы не высадить нас на каком-нибудь из ближайших человеческих миров?
— На любом из ближайших человеческих миров вы не будете в безопасности, — ответил Черепаха Квази.
Мышка повернулась к девочке.
— Пенелопа?
— Это правда, — отозвалась та. — Люди Янки Клиппера уже ищут нас повсюду.
— Хорошо, — сказала Мышка, вновь поворачиваясь к Черепахе Квази. — Итак, мы высаживаемся на вашей родной планете. А потом что?
— Потом я надеюсь убедить Прорицательницу, что мы — мирная раса, которая никому не желает зла, так что, когда она вернется к собственному народу, она прикажет ему не заставлять нас вступать в Республику.
— Ей всего восемь лет, как вы не поймете, — сказала Мышка. — Кто ее вообще станет слушать, что бы она ни говорила?
Иножитель уставился на нее, не произнося ни слова.
— Ну? — продолжала Мышка. — Вы не согласны?
— Я уже говорил вам, что вы глупы, — мягко сказал Черепаха Квази. — Повторять бессмысленно, ибо это только разозлит вас.
Мышка снова повернулась к Пенелопе.
— Ты уверена, что это существо — наш друг?
— Я ее друг, — сказал Черепаха Квази. — Поскольку я не желаю вам зла, вы мне так же безразличны, как и я вам.
— Но ведь он же спас нас? — сказала Пенелопа.
— Я не «он», Прорицательница, — прервал ее иножитель. — Но вы можете обращаться ко мне в мужском роде, если вам так удобно.
— Мне все равно, — сказала Пенелопа. — Вы мой друг, и это главное.
— А чем вы занимались на Каллиопе, если вы не ждали Пенелопу? — спросила Мышка.
— Я ждал Пенелопу, — ответил Черепаха Квази.
— Мне показалось, что вы говорили, будто не знали, что на Каллиопе встретите нас, — резко отозвалась Мышка.
— Это правда.
— Тогда как же вы могли ждать нас?
— На моем корабле случилась поломка, и мне пришлось сесть на Каллиопе для поиска неисправности. Так как валюта моей планеты не котируется на Каллиопе, то я был вынужден искать работу, чтобы заплатить за ремонт.
— Теперь двигатель работает отлично, и никто не попытался нас остановить, так что, очевидно, вы заплатили за ремонт до того, как мы встретились.
— Это правда, — ответил иножитель. — Но мне еще надо было оплатить еду и проживание, и до завтрашнего утра у меня не было бы необходимой суммы.
— А какое это имеет отношение к ожиданию появления Пенелопы?
— Для меня совершенно очевидно, что Прорицательница устроила все так, чтобы я приземлился на Каллиопе и оставался там до тех пор, пока не оказался ей нужен.
— Это просто смешно! — воскликнула Мышка. — Она даже не знала, кто вы и где будете.
— Спросите ее, — сказал Черепаха Квази.
— Пенелопа, — строго спросила Мышка, поворачиваясь к девочке и вопросительно глядя на нее, — он говорит правду?
Пенелопа неловко заерзала в кресле.
— Вроде того, — наконец ответила она.
ГЛАВА 26
Мышка пристально смотрела на Пенелопу.
— Что это значит — «вроде»? — спросила она.
— Я знала, что на планете будет кто-то хороший, кто станет нашим другом, — сказала Пенелопа. — Мне хотелось, чтобы он оставался там, пока мы не повстречаемся. — Она остановилась, собираясь с мыслями. —
