— А он откликнется? — В голосе Киношиты слышалось сомнение.
— Сочувствия моя просьба у негр не вызовет. Но отреагирует он обязательно. С чего ему подозревать, что это фальшивка?
Все взгляды скрестились на Найтхауке. Тот еще минуту подумал, потом кивнул.
— Да, я думаю, это сработает. Почему бы не попытаться?
— Даже если Хилл пошлет за Ибн-бен-Халидом два миллиона человек, нам семерым придется иметь дело еще с двумя, — печально заметил Голубые Глазки.
— Во-первых, нас будет больше, — успокоил его Найтхаук. — И половина из его двух миллионов охранников будет сладко спать.
— Что же, это прекрасно, — покивал дракон. — Насколько я понимаю, ты не завсегдатай казино?
— Нет. А что?
— Рубашка еще при тебе. А с твоим умением рассчитывать шансы в казино тебя раздели бы догола.
— Слушай, мы боремся за твою идею. Мне-то нужны деньги.
— Благодарю. Теперь мне гораздо легче.
— Замолчи! — рявкнула Кассандра.
— Я всего лишь подначивал его, — обиделся дракон.
— Хватит! Дело действительно серьезное. Ты, возможно, и шутишь, но нам семерым будут противостоять два миллиона наемников Кассия Хилла.
— Мы начнем снижать их число еще до того, как нанесем решающий удар, — вставил Найтхаук.
— Это прекрасно, — кивнул дракон. — Но как?
— Как только я найду ответ на этот вопрос, ты услышишь его одним из первых.
Найтхаук встал и направился к аэролифту за стойкой бара.
— Куда это ты собрался? — пожелал знать Голубые Глазки.
— День выдался трудным. Хочу немного отдохнуть с хорошей книгой.
— Правда? Это все, что ты хотел сказать о свержении Кассия Хилла?
— На сегодня — да.
Найтхаук поднялся в апартаменты Кассандры. Пару минут спустя девушка присоединилась к нему.
— Он чудовище, правда? — спросила Кассандра, когда дверь скользнула на место за ее спиной. Найтхаук оторвался от книги.
— Голубые Глазки?
— Мой отец.
— Я видел и похуже.
— Готова спорить, что похуже лицезреть тебе не доводилось.
— Ты еще молода, — ответил Найтхаук. — И я надеюсь, что ты никогда не увидишь тех, что похуже.
— Он действительно хочет моей смерти?
— Даже настаивает на этом.
Кассандра помолчала.
— Странно.
— Почему?
— Может, он и чудовище, но он — мой отец. Мысль о том, что он хочет моей смерти… — Она покачала головой, и по ее телу пробежала дрожь.
— Ты же хочешь его смерти, — напомнил Найтхаук.
— Это другое. Я ненавидела его всю, свою жизнь.
— Может, взаимно.
— Ерунда. Как можно ненавидеть младенца? Маленькую девочку? Он едва знает меня. Откуда у него столько ненависти?
— Я не думаю, что он ненавидит тебя. Скорее, ты его раздражаешь.
— Но это ужасно! — воскликнула Кассандра. — Убивать человека только за то, что он тебя раздражает!
— Убийства случаются и по более мелким поводам. Опять же, это всего лишь догадка.
— Скорее всего правильная. Он недостаточно хорошо знает меня, чтобы ненавидеть. И когда он наконец-то выяснит, кто такой Ибн-бен-Халид, тебе, возможно, не придется убивать его. Он умрет от шока.
— Постарайся не думать об этом.
— Как я могу не думать об этом? Он — мой отец!
— Это воля случая. Он мог быть чьим-то еще отцом, ты — еще чьей-то дочерью.
— Я в это не верю. А ты?
— Я тоже. У тебя его воля, его уверенность в себе.
— Правда?
Найтхаук кивнул.
— Этими чертами характера можно восхищаться, если они не подминают под себя остальные.
— Спасибо тебе.
— И у тебя его глаза.
— У него они серые, а у меня — голубые.
— Ни один из вас не отводит взгляда. Вы не боитесь того, что видите.
— С чего мне бояться?
— Я — Вдоводел. Я появился здесь, чтобы убить тебя. А он теперь знает, что я подумывал о том, чтобы убить его.
— Лучше бы ты сосредоточился на наших различиях. Я ненавижу его.
— Что ж, ты гораздо красивее.
Кассандра скорчила гримаску.
— Я не об этом.
— Достойная награда за мой романтизм.
— Вот уж не ожидала, что киллер окажется романтиком.
— Ерунда, — отмахнулся Найтхаук. — Все киллеры. — настоящие романтики.
— Естественно.
— Уверяю тебя, — стоял он на своем. — Рано или поздно нам приходится убеждать себя, что работа наша необходима и исключительно полезна. Разве можно представить себе что-то более романтичное?
— Послушай, почему бы тебе не перестать молоть всякую чушь и не уложить меня в постель?
Найтхаук с удивлением уставился на нее.
— Ты уверена, что это хорошая мысль? Ты же меня совсем не знаешь.
— Ты — интересный мужчина. Я — привлекательная женщина. И, возможно, через две недели мы оба умрем. — Она помолчала. — Голубые Глазки — не единственный, кто может подсчитать наши шансы. Поэтому давай используем оставшееся у нас время по максимуму.
Найтхаук поднялся.
— Дельная мысль.
И последовал за ней в спальню.
— Я хочу получить от этого удовольствие, — предупредила Кассандра.
— Он постарается.
— Как давно ты этим не занимался?
Найтхаук улыбнулся.
— Лет сто, может, больше.
Он начал раздеваться.
— Надеюсь, ты не забыл, как это делается.
Как выяснилось, не забыл.
Глава 25
Три дня спустя Найтхаук сидел в «Синем драконе», когда к его столику подошел
