святого Стошия и святого Кршевана»…
– Как ты это выговорила? – поразилась Джулс.
– …«и крепостные ворота «Порта Терраферма», выполненные в эпоху Ренессанса», – закончила Оливия. – Фотографии очень красивые. Раз уж мы решили взять все от этого путешествия, предлагаю согласиться на экскурсию. Аниматор прав, десять евро – сущие пустяки! О, тут написано, что у нас будет время для самостоятельного изучения города. Раз уж мы решили взять от этого круиза все, что только можно, предлагаю встретиться с милым мальчиком у правого борта в шестнадцать ноль-ноль.
– Решено! – согласилась Эстель. – Несмотря на то что я еще не простила Джулс за ее слова о моем возрасте, я ей благодарна за этот круиз. Если бы не она, мы бы уже мхом поросли.
– Чтобы ты так сильно не переживала из-за своего возраста, вспомни, что вы с Джулс одногодки, – посоветовала Оливия, – а значит, к ней все это относится в той же мере, что и к тебе.
– А вот об этом я как-то не подумала… – пробормотала Эстель. Но тут же сменила тон на восхищенный: – Ох, вы посмотрите, какие экземпляры ходят в одиночестве!
Подруги как по команде повернули головы вправо. На верхней палубе у бассейна, где стояли шезлонги, появился объект, вызвавший столь же пристальное внимание, сколь и появление подруг получасом раньше. Он был высок, может быть излишне худ, но зато с четко прорисованной мускулатурой. Русые волосы, лежащие красивыми волнами на его голове, блестели на солнце. Голубые глаза и чуть припухшие губы заканчивали картину, достойную кисти титанов Возрождения.
– Мне нравится этот круиз… – пробормотала Эстель, восторженно глядя на молодого человека. – Он идет к нам! Что будем делать?
– Ты ведешь себя совсем как школьница! – возмутилась Джулс. – Конечно, будем очаровывать! Предлагаю пари: кто не добьется его внимания, тот ставит за ужином остальным бутылку шампанского!
– Я теперь не пью, – напомнила Эстель.
– Лично для Эстель – большой стакан свежевыжатого сока, – поправилась Джулс. – Все согласны?
– Готовь свой сок! – пригрозила она.
– Я согласна! – с тем же огоньком в глазах откликнулась Оливия. – А кто начнет? И как мы будем определять победителя?
– Предлагаю каждому давать одни сутки на захватнические действия. Сутки начинаются прямо сейчас. Критерий прост – страстный поцелуй при максимально возможном скоплении народа. В идеале – во время ужина в ресторане.
– Но ведь сутки истекут в одиннадцать часов завтра!
– Но ему ведь тоже надо иногда отдыхать! – возразила Джулс. – А относительно того, кто начнет, предлагаю бросить жребий.
– Нет уж, начнешь ты! – решила Эстель.
– Но ведь тебе нравятся милые мальчики.
– Ты заставила нас отправиться в этот круиз, у тебя душевная травма, которая требует лечения, и, в конце концов, тебе вчера предлагали руку и сердце, в смысле плавник.
– Ясно, это клеймо останется со мной до конца жизни! – Джулс закатила глаза.
– Значит, тебе первой и начинать, – закончила свою мысль Эстель.
– Она права, – согласилась с подругой Оливия.
– Не вижу никакой логики, но раз вы так хотите… – Джулс пожала плечами и приподнялась на шезлонге. – Эй, молодой человек, здесь есть свободный шезлонг и приятное общество! Не желаете ли присоединиться?
Она ослепительно улыбнулась и указала рукой на место рядом с собой. Объект их пари тут же сориентировался и мгновенно оказался около Джулс.
– Джулс, – представилась она и протянула руку.
– Стенли, – молодой человек наклонился и прикоснулся губами к кончикам пальцев Джулс.
– Мои подруги: Эстель и Оливия.
– Очень приятно! – хором произнесли девушки и получили свою порцию поцелуев.
– Вы один путешествуете? – поинтересовалась Джулс, как только Стенли расположился рядом с ней на шезлонге.
– Да, так получилось, что мне пришлось отправиться в это путешествие в одиночестве. А вот вам повезло – у вас большая и дружная компания.
– Ну не такая уж и дружная! – рассмеялась Джулс. – Все же мы женщины, а говорят, женской дружбы не бывает.
– А вот я верю в женскую дружбу, – сообщил Стенли.
Джулс удивленно приподняла бровь, призывая его продолжить. Кажется, на этот вечер она нашла себе как минимум приятного собеседника. А дальше видно будет!
– Женщины, существа с другой планеты, и совсем не каждый мужчина может их понять. Мне даже кажется, что Дон Жуан и Казанова имели такой успех вовсе не из-за каких-то выдающихся способностей, а только потому, что понимали женщин, умели выслушать, приласкать, утешить…
– А при чем тут женская дружба? – не поняла Джулс.
– При том, что мужчины не до конца ориентируются в специфике этого понятия. Да, женщины могут говорить за спинами друг друга гадости, но если надо прикрыть от ревнивого мужа или поделиться запасными колготками – ни одна не откажет. Просто у мужчин и женщин разные приоритеты.
– Вот это да! Впервые вижу мужчину, который бы попытался встать на позицию женщины.
– Я ведь художник, мне положено уметь чувствовать то, что чувствуют мои герои. А я предпочитаю изображать женщин.
– Ой, я еще никогда не встречалась с художниками! – чуть покривила душой Джулс. Благодаря своей журналистской практике она встречалась, наверное, с представителями всех мыслимых, да и немыслимых профессий. – Вы чем конкретно занимаетесь? Живопись, скульптура, а может быть, вы пишете романы?
– Попробуйте догадаться. – Стенли улыбнулся и задорно подмигнул Джулс.
Она внимательно присмотрелась к нему. Чуть задержалась на милой ямочке на подбородке, но решила, что это к делу не относится, опустилась взглядом по мускулистой груди и, наконец, остановилась на пальцах. Тонкие, чувственные, такими только играть на скрипке или держать в руках кисть.
– Вы – живописец! – уверенно сказала Джулс.
– Почему вы так решили?
– У вас очень красивые и чувствительные пальцы с длинными фалангами и разработанными суставами.
– Может быть, я музыкант?
– Нет, вы имеете дело с красками: вон у вас несколько въевшихся пятнышек, хотя вы всеми силами старались их отмыть.
– Феноменальная наблюдательность! – поразился Стенли. – Вы случайно не в полиции работаете?
– О нет! – Джулс замотала головой. Тоненькая прядка баклажановых волос прилипла ко лбу, и Джулс эффектным жестом убрала ее.
– Продолжим играть в угадайку? – спросил Стенли.
– Думаю, вам не удастся угадать, чем я занимаюсь. У моей профессии нет ярко выраженных признаков.
– Вы – журналист! – тут же сообщил Стенли.
– Как вы угадали?! – поразилась Джулс.
– Ну я мог бы долго вам рассказывать о том, что меня поразила ваша наблюдательность, цепкий взгляд, да и умение строить разговор, но, честно говоря, я видел в какой-то газете вашу фотографию. А так как я художник, у меня отличная память на лица.
– Значит, вы тоже из Лондона? А как тогда оказались на этом лайнере?
– Я получаю подписку в одном туристическом агентстве.
– Ну надо же… – протянула пораженная Джулс. – Я ведь точно так же узнала об этом круизе! Тут же подняла на крыло подруг, и мы быстро заказали тур. Вот только из Лондона добирались с приключениями…
Оливия и Эстель, старательно делавшие вид, что не следят за ходом беседы, не сдержались и
