может помешать вам быть счастливыми?
– Только наше собственное упрямство, – вздохнув, ответила Джулс.
Несколько минут они молча смотрели на прозрачные воды Ионического моря. Наконец Стенли, который последние несколько минут развлекал себя тем, что внимательно приглядывался к Оливии и Эстель, не выдержал гнетущего молчания и радостно сообщил Джулс:
– О, я понял, что ты имела в виду, когда говорила, что твои подруги и их кавалеры себя странно ведут!
– И что же? – Джулс сама уже успела забыть об этом вопросе.
– Они ведь совсем не смотрят друг на друга, а все косятся в сторону. Эстель почему-то смотрит на Джека, но только когда он не смотрит в ее сторону, и наоборот. То же самое с Оливией и Ником. Они тоже косятся в сторону Эстель и Джека, когда думают, что никто не замечает. Что там у них творится, Джулс?
– Я в своей-то жизни разобраться не могу, а ты просишь меня понять, что происходит в головах четырех взрослых упрямых людей?
– Как я рад, что Джек уговорил меня отправиться в это путешествие! – поделился с Эстель Ник.
Они отстали от основной группы и неспешно прогуливались в роще невысоких стройных олив. Все вокруг дышало тишиной и спокойствием, располагающим к задушевным беседам.
– Ты тоже не хотел ехать? – улыбнувшись, спросила Эстель. – Джулс нас еле уговорила.
– У меня всегда так много работы, что я просто представить себе не мог, как оставлю свою фирму хоть на один день без присмотра!
– Ну и как?
Ник улыбнулся и развел руками.
– Пока что никто не звонил и в панике не спрашивал, что делать, если закончилась бумага в факсе. А обычно я по сто раз на дню решаю подобные проблемы: то почта не отправляется, то ручка не пишет.
– У меня с этим проще, – поделилась Эстель. – Правда, ко мне пристают абсолютно со всеми вопросами, совершенно не согласовывая это с моей компетенцией: юридическими, производственными и тому подобными!
– Видишь ли, у меня свое дело, так что приходится быть в курсе всего. – Ник развел руками. – Я плохой начальник, предпочитаю сделать сам, чем долго заставлять другого.
– Как же мне это знакомо! – рассмеялась Эстель. – Подожди-ка, я ведь до сих пор не знаю, кем ты работаешь.
– А может быть, не будем о работе? – забавно скривившись, предложил Ник. – Разве у двух взрослых, совершенно свободных людей не найдется других тем для разговора, особенно на этом райском острове?
– Например? – кокетливо поинтересовалась Эстель.
– Например… – Ник задумался.
Эстель рассмеялась и дружески похлопала его по руке. Она и сама уже забыла о других темах для разговора.
– Это какое-то сумасшествие! – признался удрученный Ник. – Я, оказывается, забыл, о чем можно поговорить с симпатичной мне женщиной! Скажи, ты не знаешь хорошего психотерапевта? Кажется, мне пора лечиться от трудоголизма.
– Не знаю, хотя Джулс мне как-то советовала обратиться к доктору и даже обещала поинтересоваться у знакомых.
– Ваша Джулс такая забавная! Если честно, в вашей компании на нее первую обращаешь внимание. Надеюсь, тебя не обидели мои слова?
– Что ты! – отмахнулась Эстель. – Мы с Оливией уже давно привыкли к тому, что Джулс всегда в центре внимания. Мы просто тихо стоим до поры до времени в сторонке и ждем своей очереди. Тем более что сердце Джулс уже давно и прочно занято.
– Неужели он отпустил ее одну?! – поразился Ник.
– Может быть, Фрэнку эта идея и не понравилась, но его никто не собирался спрашивать: накануне они крепко поссорились. На самом деле Джулс отправилась в этот круиз залечивать душевные раны. А нас с собой потащила, так как была совершенно уверена в том, что и нам необходима «скорая круизная помощь».
– И это так?
– Лично мне нужна не помощь, а полная реабилитация. Я уже успела забыть, что значит быть просто женщиной, а не бизнес-леди.
– Наверное, ты работаешь с утра до ночи.
– В этом-то и вся проблема. У меня слишком много свободного времени, а занять его чем-то кроме работы я так и не смогла. Ну не привлекает меня коллекционирование или вышивание крестиком!
Ник рассмеялся.
– А ты никогда не пробовала прыгать с парашютом?
– Господи, о чем ты?! Да я, когда схожу с нашего лайнера, вся дрожу как осиновый лист! А ты говоришь – прыгнуть с парашютом…
– Говорят, что экстремальные виды спорта позволяют бороться с депрессией. В кровь поступает такое количество адреналина, что все проблемы сразу же снимает как по мановению волшебной палочки.
– Если честно, я от начала нашей поездки получила столько этого самого адреналина, что уже давно забыла о всяких проявлениях депрессивных состояний. Мы только из Мадрида в Венецию добирались с такими приключениями! Даже вспоминать об этом не хочется. – Эстель поежилась, в нос снова ударил запах рыбы.
– У меня есть предложение, – с заговорщицким видом сообщил Ник.
Эстель выразительно приподняла бровь, приглашая его тем самым продолжать.
– Давай бросим группу и проведем весь этот день только вдвоем? Найдем какой-нибудь небольшой ресторанчик, где подают свежевыловленную рыбу, будем пить молодое вино, болтать обо всем на свете и поднимемся на лайнер перед самым его отходом. Просто исчезнем из привычного мира, забудем все, что мы знаем, забудем, кем мы были, и просто начнем наслаждаться жизнью.
Эстель колебалась всего секунду. Группа уже ушла далеко вперед, нудные рассказы гида о жизни древних греков ее не привлекали. А вот высокий, мускулистый, загорелый мужчина рядом с ней вызывал какие-то странные, почти забытые желания.
Она рассмеялась, схватила Ника за руку и потащила за собой в сторону моря.
– Это будет лучший день в твоей жизни! – пообещал Ник, правильно истолковав действия Эстель.
– Как провела день? – греясь в лучах заходящего солнца и лениво листая альбом с работами Стенли, поинтересовалась Джулс у появившейся на палубе Оливии.
Она подняла глаза на сияющее лицо подруги и откинулась обратно на шезлонг.
– Впрочем, об этом можно и не спрашивать. Твое лицо тебя выдает с головой, – констатировала Джулс.
– Что читаешь? – поинтересовалась подруга, присев рядом с Джулс.
– Рассматриваю работы Стенли. Если честно, до сих пор не могу понять, как к ним относиться.
– Желтые лица и перепутанные части тел?
– Нет, все вроде бы как на обычных реалистических полотнах, а что-то есть в его работах такое… Ну вот, например, посмотри на эту женщину. Можно сразу же с уверенностью сказать, что она холодная и высокомерная, а почему я сделала такой вывод, не понятно и мне самой.
Оливия присмотрелась к продемонстрированному портрету и пожала плечами.
– Игра света и тени, – объяснила она. – Смотри, как подчеркнуты голубоватым тоном ее скулы, а губы бледнее обычного и сжаты в тонкую линию. Да, Стенли мастер. Вот только что я увижу на своем портрете…
– Что мы увидим, – поправила ее Джулс.
– Ты тоже решила позировать Стенли?
– Да, и кажется, соревнование мы обе проиграли: Стенли собирается просить о том же Эстель.
– Вот как, – мрачно отозвалась Оливия.
