– Дорогая, а у тебя сколько детей? Может, они прячутся где-то здесь? – спросила Дейдра, первый раз улыбнувшись Саванне.
– У меня нет детей. Извини. – Саванна сама не могла понять, почему извиняется, но ощущала, что Дейдра ожидала другого ответа.
– Понятно, – пробормотала Дейдра. – Конечно, ты не увивался бы за какой-нибудь наглой девчонкой, которая ненавидит детей. Я уверена, что у нее был ребенок.
Эта фраза задела Саванну за живое. Ее охватило острое желание встать и избить Дейдру до полусмерти.
– Извините, мне надо в ванную.
Саванна вышла из комнаты, однако она не знала, где находится ванная, и нашла ее лишь после того, как несколько раз попала в стенные шкафы. До ее слуха донесся голос Клинтона, перекрывающий крики Дейдры. По всей видимости, он рассказывал, что думает по поводу ее поведения. Саванна села на краешек ванны и зарыдала. Внутри у нее все просто кипело. Она не знала, стоит ли рассказывать Клинтону о том, что много лет назад она была беременна. Об этом она собиралась рассказать только мужу, и никому больше. Саванна сидела в ванной, пока в комнате все не успокоилось.
Когда она вернулась в комнату, Клинтон уже ее ждал.
– Извини, детка. Моя сестра пьяна. Она просит прощения. Я просто не знал, что она будет так себя вести на празднике своей собственной сестры. – Клинтон обнял се за талию.
– Пустяки, никто не идеален. – Саванна улыбнулась. Его объятия заставили ее почувствовать себя в безопасности. Она так давно ждала это чувство.
Саванна вошла в гостиную, где на черных кожаных диванах уже сидели несколько женщин. Ей очень понравился разукрашенный стул виновницы торжества. Дейдра познакомила их со всеми. Она слабо улыбнулась Саванне, давая понять этим, что раскаивается. Но Саванна не улыбнулась в ответ. Она выискивала глазами эту Джамейку. Она знала, что узнает ее, прежде чем их познакомят.
В углу сидела какая-то девушка. Ее губы были подведены алой помадой. Красная футболка с надписью «Пососи это» и облегающая джинсовая юбка выгодно подчеркивали ее фигуру. Взгляд девушки был прикован к Клинтону, как будто, кроме него, в комнате никого не было. Саванна оглядела ее с головы до ног. У нее была фигура профессиональной стриптизерши. Ее тело было исключительно соблазнительным. Черт, и зачем она послушалась Клинтона и надела все это?
– А это Джамейка. Она появилась в нашем районе недавно. Джамейка, это мой брат Клинтон, – сказала Дейдра, отдирая его руку от Саванны.
Клинтон вежливо пожал девушке руку. Джамейка явно не понимала, что происходит.
– А это моя девушка, Саванна, – сказал Клинтон, делая знаки Саванне, чтобы она подошла и поздоровалась с Джамейкой.
– Привет, – поздоровалась Саванна.
– Привет, подруга, – ответила Джамейка с искусственной улыбкой на лице. – Присматривай за ним. Ты же знаешь, как женщины любят мужчин в форме, – сказала она, смеясь.
Клинтон тоже рассмеялся, но как-то натянуто.
В этот момент вбежала мисс Дэниэлс и сообщила, что вернулась Тиффани.
Клинтон притушил лампы. Все затаили дыхание. Джамейка стояла недалеко от Клинтона. По мнению Саванны, слишком недалеко.
– Сюрприз! – В темноте засверкали вспышки фотоаппаратов. Почти все присутствующие бросились к Тиффани, чтобы провести ее в комнату.
– Не могу поверить, – повторяла Тиффани, опускаясь на свой особый стул. – Я думала, что вы запланировали это на следующие выходные.
Дейдра включила свет.
– Это сюрприз. Естественно, ты не должна была знать, – сообщила она, проводя рукой по своим коротко остриженным волосам. – А это девушка Клинтона. Ее зовут Джиорджина.
– Саванна, – поправила Саванна, пожимая Тиффани руку. Ее рукопожатие было таким же нежным, как и улыбка.
– Добро пожаловать. Чем мой брат заслужил такую девушку? – спросила Тиффани, но, прежде чем Саванна успела ответить, ее внимание уже переключилось.
Вот это уже лучше. Может, Тиффани она и полюбит, но Дейдру – ни за что. Вообще все как-то странно посматривали в ее сторону и улыбались. Вероятно, они не привыкли видеть рядом с Клинтоном девушку, которая так широко улыбается.
Тиффани начала распаковывать подарки. С ее лица не сходила радостная улыбка. Ей очень понравилось металлическое блюдо, которое подарил Клинтон. Саванне оно тоже понравилось. Кое-кто дарил сексуальное белье, хотя Саванна не могла понять, зачем оно беременной женщине. Ей это казалось пошлым. Но тут начали накрывать на стол. Подали цыпленка, зеленые овощи и сладкий картофель. За этим последовали увесистые ломти торта. Саванна держалась возле Клинтона. Он явно был не против. Саванна видела, что в своей семье он чувствовал себя совершенно свободно. Он отличался от остальных мужчин тем, что брал от жизни все, что она могла ему предложить. Казалось, все им восхищаются.
Когда Клинтон поднялся, чтобы пойти наполнить их стаканы лимонадом, Джамейка мгновенно вскочила на ноги. Саванна знала, что она собирается делать. Она сама так поступала, когда хотела отбить понравившегося мужчину. Какая-нибудь, другая девушка на ее месте потребовала бы, чтобы они пошли домой. Но только не Саванна. Она хотела посмотреть, как Клинтон будет вести себя с Джамейкой.
Улыбаясь, Джамейка взяла из рук Клинтона кувшин и налила им обоим сока. Пока они говорили, Клинтон тоже все время улыбался. Он нагнулся и прошептал что-то ей на ухо. Джамейка рассмеялась. Сердце Саванны чуть не выскочило из груди. Клинтон наверняка знал, что она наблюдает за ним. Затем Джамейка потерла живот Клинтона и в шутку показала рукой на свое сердце. Саванну раздражало, что другая женщина флиртует с ее мужчиной. Впрочем, она не боялась этого, хотя и должна была бы. Но тут Клинтон достал что-то из кармана и протянул Джамейке.
– Пойдем, детка, сфотографируемся, – подошел он к Саванне, поставил перед ней напитки и обнял за талию.
Саванна изобразила на лице самую счастливую улыбку, на какую была способна. Она надеялась, что это про изведет на Джамейку впечатление.
После того как Джамейка их сфотографировала, она всунула аппарат Клинтону в руки.
– Возьми. – Девушка взяла несколько чипсов и направилась к группке женщин, оживленно беседующих между собой о том, чьего парня видели в клубе.
– Хм, – сказала Саванна.
– В чем дело? Получилась прекрасная фотография. Посмотри, – сказал он.
Саванна согласилась с ним, хотя ожидала, что ее на фотографии вполне могло и не быть. Затем Клинтон сфотографировал их вместе с Тиффани. Также он сделал несколько фотографий с мамой. Саванна не могла понять, почему ему так понравилось фотографировать, но не возражала. Если она не сможет навеки остаться с Клинтоном физически, пусть хоть напоминает о себе на фотографиях.
Перед уходом мать Клинтона отвела Саванну в сторонку и сказала:
– Извини, что сначала тебе пришлось у нас несладко. Просто мы не привыкли, чтобы Клинтон кого- нибудь приводил домой. Наверное, ты ему действительно дорога.
Последняя фраза сделала вечер идеальным.
Проснувшись на следующий день, Саванна и Клинтон решили посмотреть кабельное. Она вспомнила, что уже давно не проверяла сообщения на автоответчике. Их оказалось семь. Она не хотела их прослушивать, но потом подумала, что в противном случае Клинтон начнет что-нибудь подозревать.
– Если бы ты не была учительницей, то кем бы хотела стать? – вдруг ни с того ни с сего спросил он.
– Хм. Наверное, всемирно известной танцовщицей, которая путешествует по миру, флиртует с итальянцами и ест на обед дорогие сыры, – ответила Саванна, поглаживая голову.
– Почему я не удивляюсь? Я представляю, как ты своими красивыми ножками выделываешь на сцене всякие па. Конечно, в рамках приличий, – сказал он, беря с плетеной тумбочки бутылку колы.
– Точно. Может, однажды мои дети смогут гордиться мной, – мечтательно сказала Саванна, убавляя звук телевизора. – А ты кем хотел стать?
