еще немного – и ее психика не выдержит напряжения. Она хотела забыться, раз уж все равно ей не удалось удержаться, остановиться на самом краешке ледяной горы. Теперь она катилась с нее во весь опор и ей даже не за что было зацепиться.
Кроме вина, они взяли целую корзину разных фруктов. И в квартире Динни они поедали фрукты, а Динни запивала их вином прямо из горлышка. Она хохотала и плакала одновременно, болтала без умолку, пыталась хоть немного отключиться от происходящего, пока… пока Патрику не надоели ее речи и он не заставил ее замолчать самым верным и надежным способом – нескончаемыми поцелуями.
Динни плавилась в его руках как горячий воск, он делал с ней все, что хотел, и она даже не могла припомнить, кружилась ли у нее когда-нибудь так голова от Алана, сходила ли она так с ума, находясь с ним в одной постели.
Она теряла себя, теряла ощущение реальности, не чувствовала своего тела – только огненную пульсацию, только нарастающее наслаждение, только опустошающую истому.
Когда через несколько часов она хотела одеться, Патрик не дал ей подняться.
– Ты знаешь, Линда просила передать, что приглашает вас с Аланом на ужин. Сегодня, к восьми вечера, – страшно довольный, сообщил он.
Динни изумилась. Такого цинизма она не ожидала даже от Патрика. Хотя, собственно, чего еще можно было от него ожидать?
– Забудь, – отрезала она.
– Почему же?
– Как ты себе это представляешь?! После того как мы с тобой… После того как мы здесь… я приду в ваш дом и буду вежливо здороваться с тобой, поддерживая беседу за столом? Да я в глаза Линде смотреть не смогу.
– Ну, Алану же ты смотрела в глаза после этого, – пожал плечами Патрик.
Динни опустилась в кресло и сжала голову руками.
– Скажи мне, что же мы делаем? – судорожно выдохнула она.
– А ты можешь что-то изменить? – жестко спросил Патрик.
– Не знаю… Я ничего не знаю. Правда. Пожалуйста, отвези меня домой…
– Хорошо. Собирайся.
…Дома Динни разделась и забралась под одеяло, дополнив его еще и теплым шерстяным пледом. На прикроватной тумбочке демонстративно лежал термометр. Динни предварительно подержала его под горячей водой, подняв температуру до нужного градуса.
В спальню вошел Алан и очень удивился.
– Что с тобой, милая?
Динни сказала слабым голосом:
– Я приготовила тебе ужин. Но вообще нас на сегодняшний вечер приглашали Линда с Патриком. А я, как назло, просто ужасно себя чувствую.
Алан потрогал ее лоб, а затем посмотрел на градусник.
Динни покраснела. Волна уже настоящего жара залила ее лоб и щеки.
– Врача вызывала? – спросил он.
– Я никогда не вызываю врачей, – пробормотала Динни.
– Может быть, сейчас все-таки не тот случай и лучше поберечься?
– Алан, правда не надо ничего. Я отлежусь – и все пройдет. Возможно, простыла или переутомилась. Все будет хорошо.
Алан сел на постель, достал телефон и набрал номер.
– Хэлло… Линда? – спросил он. – Да, привет, просто прекрасно… Патрик дома? Можно его к телефону?
Температура у Динни подскочила на несколько градусов.
– Привет, братишка. Мы сегодня не сможем вас навестить. Да нет, ничего страшного. Динни где-то простудилась. В следующий раз, хорошо? Вы ведь какое-то время еще побудете в городе? Ну вот и прекрасно. Давай. Ага. До связи. – Он отключил телефон и повернулся к жене. – Как же тебя все-таки угораздило, милая?
– Не знаю, – пробормотала Динни.
– Может быть, все-таки вызовем врача?
– Не нужно, в самом деле не нужно.
– Если хочешь, я буду твоим врачом, – великодушно предложил Алан. – На один день я вполне могу забить на работу. И побуду с тобой.
Динни энергично замотала головой.
– Я буду в порядке, правда. Мне нужно отоспаться, и я поправлюсь. Жаль, что из-за меня ты не можешь поехать к брату.
Алан еще раз положил ладонь на ее лоб.
– Странно. Вроде красная, а жара нет, – сказал он.
Следующие несколько дней были для Динни настоящим адом.
Она уезжала из дома сразу после того, как провожала Алана на работу. Динни продолжала встречаться с Патриком в своей квартире. Она едва успевала к возвращению Алана домой приготовить ему ужин.
– Ну как ты? – спросил Алан в первый день. – Надеюсь, сегодня ты все время была в постели?
– Да, – ответила Динни. И ведь не соврала.
– Патрик, когда ты вообще занимаешься делами? – спросила его Динни на пятый день их конспиративных встреч.
– А почему тебя это интересует?
– Насколько я помню, вы задержались в Глазго из-за каких-то дел.
– Ну, – протянул Патрик, закинув руки за голову, – мы задержались тут скорее из-за дел Линды.
– Да? А что у нее за дела?
– Она же модель. – Патрик пожал плечами. – Согласилась позировать одной фирме для новинки их продукции. Не то нижнее белье, не то чулки-колготки.
Динни саркастически заметила:
– Как хорошо ты осведомлен о делах собственной жены.
– Не имеет значения. В любом случае с утра до ночи она на этих показах, кастингах, съемках. Или как они еще там называются, я точно и не припомню.
– А кто же тебе готовит? – заинтересовалась Динни.
– Динни, господи! Что за ерунда тебя волнует? Неужели больше не о чем поговорить или, хуже того, больше нечем заняться?
– Ну, не так уж и много мы с тобой говорили. Удивительно, что у нас вообще находятся темы для бесед.
– Что ты имеешь в виду?
– Неважно. Так кто же тебе готовит? Просто интересно. Хотя… Конечно, можно питаться и в ресторанах, можно готовить самому. Но ты не похож на человека, который захочет сам себе готовить.
– Совершенно верно, – подтвердил Патрик. – Линда и готовит.
– Интересно когда?
Патрик немного смутился.
– Вообще-то практически по ночам. Наготовит всего, сама не ест, потому что потом падает и засыпает.
– Значит, любит, – задумчиво констатировала Динни.
Сидя на кровати, она подтянула коленки к груди и уперлась в них локтями, стиснув виски ладонями. Длинные каштановые волосы упали ей на лицо. Она задумалась.
Потом глубоко вздохнула, стремительно поднялась и принялась надевать халат, не попадая руками в рукава.
– Ты куда? – спросил Патрик.
– Поставлю чайник. Хочешь чаю?
– Хочу. Но не чаю. Иди ко мне.
