минеральной водой для них обоих.
— Ехать нам долго, — объяснил он, — часа два или даже два с половиной, если не будет пробок.
Марибелл вздохнула. Два часа находиться в замкнутом пространстве наедине с тем мужчиной, который тебе нравится и который очень волнует тебя, но при этом даже не знать толком, как себя с ним вести, о чем с ним лучше разговаривать…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В необременительном молчании прошло около часа.
К счастью Марибелл, Холден догадался включить радио. Можно было слушать музыку и особо не переговариваться. На данный момент это ее вполне устраивало.
Но, к ее несчастью, он слушал какую-то радиостанцию, где преобладала классическая музыка. Марибелл, конечно, уважала ее, и в свое время даже слушала по наставлению матери. Но любить предпочитала всякие европейские современные хиты.
И тут Холден додумался спросить ее о том, какая музыка нравится ей самой.
Марибелл, замявшись, ответила.
Холден немедленно покрутил настройки радио и нашел какую-то станцию с самыми популярными хитами.
— Ну, а что вы любите больше всего? — спросил он.
Марибелл задумалась, потом назвала несколько групп и исполнителей.
— Понятно, — кивнул он, — стандартный набор. Coldplay, Мадонна, Даррен Хейз…
— А что в этом плохого? — спросила Марибелл.
— Да ничего, в общем-то, особенного. Типичный набор для современной молодой девушки.
— Я смотрю, вы как следует изучили этот типаж, — усмехнулась она. — Только вот почему-то не любите его. Тогда зачем же проявлять к нему столь пристальное внимание?
— Просто приходилось часто сталкиваться, — коротко ответил Гроуд.
Некоторое время длилось неловкое молчание. Наконец он опять поинтересовался у Марибелл:
— Ну, а читать вы что любите?
— Дэн Браун, Софи Кинсела, — начала перечислять она. — Люблю книги того автора, по чьему сценарию сняли «Секс в большом городе», но, к сожалению, постоянно забываю фамилию. Еще нравится Лорен Вайсбергер.
Холден вздохнул и на этот раз ничего не сказал.
— Что, опять типичный набор? — ехидно поинтересовалась она.
— Да, конечно. Глянцевые истории, похожие одна на другую, как две капли воды, книжонки о современных стервах. Ну, немного мистики.
— Да, — с вызовом произнесла Марибелл, — я типична, и, наверное, абсолютно предсказуема для вас. Наверное, вы думаете, что я одна из тех никчемных молодых девиц, которых вы почему-то так не любите. На случай, если это вас интересует, из фильмов я предпочитаю мелодрамы и романтические комедии. Любимые — «Красотка», «Нотинг-Хилл» и «Четыре свадьбы и одни похороны».
Холдена передернуло.
— Терпеть не могу Хью Гранта.
— О, в этом я даже и не сомневалась. Я продолжу. Из одежды я предпочитаю туфли на высоком каблуке, всякие яркие тряпочки со стразами, коралловую помаду и наборы теней поярче. Мне нравится выбираться на дискотеки, посещать ночные клубы, и было бы совершенно замечательно, если бы мне удалось попасть на какую-нибудь вечеринку закрытого типа для знаменитостей. Я люблю свою работу, на которой мне приходится рисовать массу логотипов, разрабатывать кучу визиток и вообще работать над фирменным стилем различных компаний. У меня не очень-то много друзей, зато я веду самостоятельную жизнь. Да, кстати, в театры я тоже люблю ходить, но классика надоела мне еще в колледже. Так что я предпочитаю громкие, кричащие премьеры. Не обязательно скандальные, нет. Но мне нравится, когда создателям спектакля удается показать нашу жизнь не в обычном свете. Когда они указывают на абсурдность происходящего в мире, когда высмеивают человеческую глупость.
— Высмеивать человеческую глупость — разве это не классика? — спросил Холден, который внимательно слушал ее монолог.
Марибелл в изумлении посмотрела на него. Ее пылкая и страстная речь, казалось, не произвела на него никакого впечатления.
— Я рад, что вы, наконец, высказались, — сказал он.
— Я тоже рада. И буду очень благодарна вам, если вы, наконец, объясните. Если для вас я так предсказуема и наивна, если я для вас — типичная представительница класса современных вздорных англичанок, если вы считаете мои вкусы плебейскими, а меня саму — банальной и легкомысленной, зачем вы позвали меня с собой в ваш загородный дом?
Выпалив свою обличительную тираду, Марибелл замерла в ожидании ответа.
О, если бы можно было поставить его на место. Срезать, разбить на голову в нешуточном словесном поединке. В конце концов, просто выйти из машины, хлопнув дверью, и оставить Холдена наедине с его предрассудками и комплексами. Прекратить этот, по ее мнению, нелепый диалог, закончить общение, которое, по всей видимости, так раздражает Гроуда, и вызывает недоумение в ней самой.
Но Марибелл с замиранием сердца ждала его ответа и надеялась, что он будет примирительным. Ее тянуло к Холдену, и она прекрасно понимала причину своей злости. Ей хотелось быть для него оригинальной и интересной, привлекательной и необычной. Он же раз за разом демонстрировал ей совсем другое…
О чем бы они ни говорили, раз за разом Марибелл демонстрировала ему свою несостоятельность, примитивность вкусов, любовь к распространенным хитам, книгам и чисто женской ерунде. Странно, до Холдена ни один из мужчин, общавшихся с ней, не вел себя подобным образом.
Ее кавалеры или спутники находили ее очаровательной, непосредственной и весьма привлекательной. Они ценили то, что она позволяет себе быть женщиной, быть слабой, капризной.
Холден наконец заговорил. Но то, что услышала Марибелл, никоим образом не вернуло ей уверенность в себе и хорошее расположение духа. Он не стал отрицать своего очевидного отношения, не извинился за критику в ее адрес. Он просто сказал мягко:
— Ладно, Марибелл. Не будем больше об этом. Не обижайтесь на меня, хорошо? Ей-богу, я не хотел сказать ничего дурного. Вы имеете полное право на свои личные вкусы, взгляды и индивидуальные предпочтения.
— Ну, надо же, — сердито пробурчала Марибелл.
— Давайте договоримся с вами, что не будем больше обсуждать популярные песни, книги, фильмы и прочую ерунду, а поговорим о чем-нибудь другом.
Марибелл не хотелось так быстро закапывать топор войны. Она не чувствовала, что отыгралась за нанесенную им обиду. Надо же! Он все так же не видит в ней привлекательную женщину. Все так же не считает ее желанной собеседницей. Зачем он взял ее с собой?
Она спросила с тщательно сдерживаемым ехидством в голосе:
— Должно быть, мистер Гроуд… сэр… вас так же безмерно раздражают современные девицы, которые не читают одного из самых прославленных современных писателей, Холдена Гроуда? Такие, как я, например.
Вопреки ее ожиданиям Холден не разозлился, а рассмеялся.
— Вовсе нет, — спокойно ответил он.
— Нет?
— Совсем нет. Видите ли, юная леди…
«Кажется, в нем опять просыпается учитель».
— Видите ли, Марибелл, — Холден словно прочел ее мысли. — Среди современных девушек довольно
