осень…
Марибелл заварила себе крепкий чай, положила в него несколько кусочков сахара. В ящике стола отыскалось чуть зачерствевшее овсяное печенье. Марибелл принялась пить чай с печеньем, время от времени поглядывая на монитор компьютера.
На мониторе была последняя картинка, над которой Марибелл трудилась особенно долго. Готова она была полностью, даже последние штрихи были уже добавлены. Можно было выключать компьютер и уходить из офиса.
Марибелл гипнотизировала картинку взглядом.
Если вот тот угол чуть развернуть… А потом добавить немного конфетти к фону… Да, еще вполне можно поработать.
Или оставить все как есть? Лучшее — враг хорошего, это же общеизвестно.
Все, проект готов. Его можно показывать Фэнтону, а там уже — как он решит…
Марибелл никак не могла отыскать повод, который позволил бы ей задержаться в офисе еще на какое-то время.
Она знала, что если выйдет отсюда в восемь, или в девять, или даже в десять вечера, то непременно направится в «Магнолию», где ее терпеливо ждет Холден.
Она просто не сможет удержаться от того, чтобы не попытаться узнать, о чем он так хотел поговорить с ней.
Марибелл гипнотизировала стрелки настенных часов, те неумолимо двигались.
Двадцать пятнадцать. Двадцать девятнадцать. Двадцать сорок семь. Двадцать один ноль девять…
Когда стрелки на часах перевалили за десять вечера, Марибелл вызвала такси и отправилась домой.
А на следующий день ей позвонил Уоррен и пригласил на свидание.
Ровно в шесть вечера он заехал за ней на работу. Садясь в его роллс-ройс, Марибелл тщетно надеялась, что из окон офиса за ней не будут следить любопытные глаза. То-то будет пищи для разговоров… Один назначает ей встречи, с другим она уезжает после длинного трудового дня…
— Ты не очень-то торопился, — сказала Марибелл, пристегивая ремень.
— О чем ты?
— Ты сказал, что позвонишь намного раньше.
Уоррен смутился.
— О… Я не думал, что ты будешь так ждать моего звонка.
«Да я вовсе не жду твоего звонка», — с досадой подумала Марибелл, но не решилась произнести это вслух.
— Я позвонил бы раньше, хотя бы просто поболтать.
— Почему бы и нет?
— Дело в том, что я работал.
— Работал? Где? Кем?
— У меня совсем закончились деньги, — признался Уоррен. — Даже если бы в тот вечер я захотел вернуться в загородный дом, то не смог. У меня и бензин закончился.
— Почему же ты не сказал мне? — сочувственно спросила Марибелл. — Я бы одолжила тебе денег. У меня их было немного на тот момент, но кое-что я смогла бы дать. Ты ведь отвозил меня домой, вот бензин и закончился…
— Ну, нет, — решительно произнес Уоррен. — Достаточно с меня жизни в долг. Не хочу существовать за чужой счет. Пусть даже это мой родственник или близкий человек. Пора самому как-то решать свою проблему.
Марибелл смущенно замолчала. Ей стало неловко, что она заговорила об одалживании денег.
Одновременно с этим она размышляла о том, почему Уоррен так долго шел к пониманию простых вещей. Неужели раньше ему никогда не хотелось независимости? Или отношение родственников к нему было настолько пренебрежительным, что он и сам в себя не верил?
— Куда мы едем? — спросила Марибелл, чтобы как-то нарушить неловкое молчание.
— А мы уже почти приехали.
Уоррен свернул за угол, и они выехали на оживленный перекресток. Марибелл узнала центральную улицу города, сосредоточение торговых и развлекательных центров.
— Парковки, конечно, забиты, — с досадой произнес Уоррен. — Ты не возражаешь, если мы бросим машину здесь, а до места пройдемся пешком? До него рукой подать. Не больше пяти минут. Честно.
— Конечно, не возражаю, — воскликнула Марибелл.
— Это хорошо. А то бывают такие молодые девушки, которые и пяти метров пройти не в состоянии. О, прости, я и забыл, как ты теперь воспринимаешь подобные разговоры.
Марибелл засмеялась:
— Да нет, ничего. Должно быть, ты говоришь о девушках, которые ходят на высоченных шпильках. В таких туфлях и я отказалась бы ходить по городским тротуарам.
— Чтобы не повредить шпильки?
— Чтобы не повредить ноги.
— Сколько еще мне предстоит узнать, — вздохнул Уоррен. — Но сначала я хотел бы узнать, какие фильмы ты предпочитаешь. Мы пришли.
— Так мы пойдем в кино?
— Если ты хочешь.
— О, я хочу, конечно же, хочу. Давно не выбиралась в кино.
— Интересно, почему?
— Было много работы, — объяснила Марибелл. — А еще мы с подругой любим набрать фильмов на дисках, и смотреть их дома.
— Некоторые фильмы лучше смотреть на большом экране, — не согласился Уоррен.
— Идет. Если мы выберем именно такой фильм.
— Выбор фильма отдаю на твое усмотрение.
Марибелл выбрала фильм, который показался ей самой компромиссом между возможными вкусами Уоррена и ее собственным вкусом. Комедийный боевик о жизни шпионов сочетал в себе и трюки каскадеров, и взрывы, и любовную коллизию.
Уютно развалившись в комфортных креслах кинотеатра прямо по центру зрительного зала, они похрустывали попкорном из одной большой упаковки.
— Я прямо почувствовала себя студенткой, — смеялась Марибелл после просмотра. — Как будто мне снова семнадцать, и я учусь в колледже.
— Почему?
— Кино, попкорн, поздний сеанс, шпионский боевик.
— Рад, что тебе понравилось.
— Да, понравилось. А куда мы отправимся сейчас?
— Если не возражаешь, то можем зайти куда-нибудь и перекусить.
Выбор Уоррена наверняка был совсем иным, чем выбор его старшего брата в подобной ситуации. Простенькой кафешке, где они устроились за небольшим столиком у окна, было далеко до претенциозной кофейни, излюбленной Холденом.
Уоррен и Марибелл заказали по молочному коктейлю, пирожному с кремом и желе в формочках.
Марибелл вновь почувствовала себя студенткой на свидании со старшекурсником. Она хорошо понимала, что финансовые возможности Уоррена не позволяют ему пригласить ее в более престижное место, как бы ему этого ни хотелось. А предложить оплачивать счет пополам она не решилась. Она видела, насколько Уоррену приятно вновь чувствовать себя самостоятельным. Пусть и на время.
Марибелл надеялась, что это не будет временным явлением в жизни Уоррена.
— Расскажи, что там с работой? — попросила она, разломив пирожное ложечкой. — Ты так и не
