раствориться до полного исчезновения в темной бездне.
Уверенные и сильные пальцы Дика сжали ее плечи — он ощутил холодную прозрачную ткань блузки, большим пальцем провел по линии декольте. Наткнувшись на более плотную ткань, он негромко засмеялся:
— Легендарное платье…
— Блузка, — поправила Мирабель.
— Пусть будет блузка…
Он поднял ее с табурета и усадил на стол, придвинувшись вплотную. Пробежался пальцами по прическе, вынув из нее шпильки.
— Ой, больно, осторожнее!
— Извини.
Последовал новый поцелуй.
Мирабель обратила внимание, что дело почему-то не заходит дальше чувственных и пылких поцелуев и объятий. Ладони Дика гладили ее спину, сходились на тонкой талии, но почему-то не делали ни малейших попыток освободить ее тело от тонкой и жесткой ткани блузки, не обнажали колени из-под тяжелой юбки…
Может быть, все дело в стеснении? Что, если сделать шаг ему навстречу? Мирабель запустила руку в немного растрепанные волосы Дика, потянулась к пуговицам рубашки…
На третьей расстегнутой пуговице он решительно накрыл ее руку своей.
— Не надо… не стоит.
— Но… почему?
— Мирабель… Не все в этой жизни можно так просто объяснить.
— Но ты ведь начал!
— Да. Я не смог сдержаться. И я виноват. Но ты ни при чем, дело не в тебе…
— Объясни же наконец — что такое? Что тебя сдерживает? Я… я совсем не нравлюсь тебе, да? Рон был прав… со мной нельзя связываться.
— Ох, да оставь ты повторять эти глупости, — с досадой оборвал ее Дик.
— Тогда объясни! Не заставляй меня теряться в догадках!
— Мирабель… Давай договоримся так. Я все объясню тебе. Обязательно. В свое время.
Она остолбенела.
— В свое время? О чем ты говоришь? И что ты задумал? О каком времени идет речь? Дик, теперь ты говоришь загадками, и непонятно, почему ты решил, что мне это понравится! О каком времени идет речь, скажи мне! Нет, ты что, вообразил, что сможешь остаться тут надолго? Думаешь, у тебя будет время играть тут в какие-то свои игры? В конце концов, это нечестно! Нечестно по отношению ко мне! Я ведь не сделала тебе ничего плохого!
— Мирабель…
— Что?!
— Бога ради! Успокойся. Дело не в тебе. — Дик в умоляющем и одновременно успокаивающем жесте вскинул руки.
Однако на Мирабель это не возымело ровным счетом никакого действия. Она расплакалась и, заливаясь слезами, выбежала из кухни. От ее неосторожного движения стол покачнулся, бокал упал, зазвенев. Дик едва успел подхватить его.
— Не бережет тебя хозяйка? — задумчиво проговорил он, ставя пустой бокал на место.
Погасив свет, он вышел из кухни и отправился в гостиную — в очередной раз устраиваться на ночлег на старенькой скрипящей тахте…
Как ни странно, мимолетное опьянение от шампанского совсем не усыпило его. Спалось Дику плохо, он ворочался, несколько раз просыпался… Под утро ему почудилось, будто он слышит осторожные шаги. Он слегка протер глаза, приподнялся на локте, осмотрелся — в полутемной гостиной никого не было.
Когда лучи солнца окончательно взяли верх над предрассветным сумраком и затопили гостиную золотым теплом, Дик поднялся и быстро оделся. Он хотел проведать Мирабель — как она там, после вчерашнего?
Умывшись и причесавшись, он вышел на кухню. Там все оставалось так же, как и вчера. Поморщившись, Дик ополоснул бокалы, убрал их к чашкам-кружкам, спрятал клубнику в холодильник, а коробку с шоколадными огрызками закрыл и отодвинул подальше от солнечных пятен на столе. Завершив нехитрую уборку, он прошелся по первому этажу и поднялся наверх.
Постель Мирабель была смята, скомкана, подушки были разбросаны и по одеялу, и по полу. Дик обратил внимание, что ее ночной халатик висит возле двери в ванную. Неужели она не ложилась? Где она вообще?
Дик осторожно заглянул в ванную, предварительно постучавшись. Никто не отозвался.
— Мирабель, ты где? — громко спросил Дик.
Повторяя это на разные лады, он зашел в другую комнату, служившую, по всей видимости, импровизированной библиотекой и кабинетом одновременно. Он обратил внимание, что камин в этой комнате недавно горел. Дик подержал руку над потухшими углями и золой — все это было еще теплым…
Но самой Мирабель не было в доме. Дик уже начал тревожиться по-настоящему. У него из головы вылетели все мысли о плотном и вкусном завтраке с ржаными тостами, яйцами всмятку и домашней ветчиной. Он бросился из дома.
Да, «субару» стоял на своем привычном месте. Черт побери, где же его маленькая хозяйка?
10
К счастью, Дик угадал…
Мирабель сидела под крылом биплана, уткнувшись лицом в колени. Он с удивлением увидел, что девушка одета так же, как и накануне, когда они вернулись с пивного праздника. Неужели она не ложилась спать?
— Мирабель? — осторожно позвал ее Дик.
Она вздрогнула, но осталась на месте.
— Что тебе нужно? — грустно спросила она.
— Поднимайся, — он подошел вплотную к ней и попытался поднять ее за руку, — земля холодная, а ты недавно болела. Ты простудишься, Мирабель.
— Во-первых, я не хочу, — грустный вид Мирабель был в то же время и невыносимо трогательным для Дика, — а во-вторых, земля вовсе не холодная.
— Какая же она?
— Теплая. Садись рядом, убедишься в этом сам.
Дик послушно присел рядом с объектом своей опеки на выгоревшую траву.
— Действительно, сидеть совсем не холодно, — согласился он.
— И вообще солнце стоит уже довольно высоко… тут жарко, неужели не чувствуешь? Спасает только тень от крыла самолета.
— Мирабель, не нужно заговаривать мне зубы.
— Вот как?
— Что ты тут делаешь? Я обыскался тебя с утра…
— Я просто хотела побыть одна.
— Разве ты не могла побыть одна в собственной спальне, у себя дома?
— Разве я там одна? Там теперь есть гость.
— Тебя так смущает мое присутствие?
