В желудке у нее засосало. Время, кажется, близилось к ужину. Мирабель даже порадовалась тому, что у нее есть аппетит. От всех этих загадок и передряг он ведь мог и исчезнуть, чтобы не быть навязчивым.
Ее, как магнитом, тянуло к сумке Дика, которая мирно лежала в спальне. Мобильный телефон Дика не давал Мирабель покоя. Она хорошо понимала, что даже если ей удастся включить его, то нет никаких гарантий, что она сможет правильно интерпретировать обнаруженную в нем информацию. Входящие и исходящие вызовы, CMC-сообщения, телефонная книга, состояние счета…
К тому же это все-таки была личная собственность Дика, к которой следовало относиться с уважением. Да, у Мирабель была куча вопросов к Дику и море подозрений на его счет, но ведь они пока ничем не подтвердились. Разве он заслуживает к себе такого же отношения, как к шпиону?
Пожалуй, все-таки нет…
Но когда за окном сгустились сумерки, ночные птицы принялись за свою заунывную перекличку, а под ложечкой у Мирабель засосало от одиночества, она все-таки не выдержала.
Без единой мысли в голове она поднялась наверх, взяла в руки кожаную сумку Дика, вновь вытряхнула оттуда книгу и футболки, положила рядом с собой его мобильный телефон, еще раз прошлась пальцами по внутренним швам сумки…
Минутку, а это что такое?
Внутренний карман. Как же это она умудрилась не заметить его в первый раз?
Карман был застегнут на тонкую «молнию» с легким и почти не ощутимым на ощупь язычком. Видимо, поэтому Мирабель его и не заметила.
Затаив дыхание, она потянула за язычок и расстегнула «молнию» до конца. Запустив руку в открывшееся отделение, она нащупала какие-то бумаги.
Осторожно, стараясь не помять и не порвать их ненароком, она вытащила бумаги из гнездышка.
Это были листы бумаги офисного формата, сложенные вчетверо и немного пожелтевшие от времени.
Все так же не дыша, Мирабель осторожно развернула их. Из бумаг выпала карточка. Мирабель наклонилась и подняла ее. И с удивлением поняла, что смотрит… на саму себя.
Более того, этот поляроидный снимок был ей знаком. Со снимка смотрели Мирабель и Канингем Хантер, немного смущенные, улыбающиеся, счастливые. Мирабель знала этот снимок — он был сделан в Нью-Йорке. Тогда Канингем выбил у лечащего врача разрешение повести Мирабель на прогулку. Она была еще слаба, но безумно хотела хотя бы на время оставить больничные стены, вдохнуть полной грудью городской воздух, съесть вкусный сандвич в бистро и даже, может быть, посмотреть в кинотеатре комедию («Мы ведь никому не скажем?»). «Под твою ответственность», — сказал тогда врач Канингему.
На одной из аллей Нью-Йорка они и сфотографировались у уличного фотографа. Тот дал им две карточки — одна осталась у Мирабель и сейчас хранилась где-то в доме вместе с ее паспортом и университетским дипломом, а вторую Канингем забрал себе.
Что эта фотография делает у Дика? Как она могла к нему попасть?
Значит, он знакомый не Мардж, а Канингема… Но почему он ничего не сказал ей об этом? Они ведь очень много говорили о муже Мирабель. И Дик ни разу не подал виду, даже словечком не намекнул, что тоже имеет к нему какое-то отношение.
Столько вопросов — и она до сих пор не может получить ответы ни на один из них… Да что же это за наказание такое? Кто додумался шутить с ней такие шутки?
Но оставалась еще бумага, которую Мирабель держала в руке. Она медленно перевела на нее взгляд…
И так же медленно, очень медленно начала вникать в смысл написанного размашистым твердым почерком.
Почерком Канингема.
Прочитав текст в первый раз, Мирабель не поверила своим глазам. Более того, она усомнилась в собственном рассудке. Поэтому потребовалось перечитать текст еще и еще раз… В изнеможении она сползла на пол, бумаги приземлились с ней рядом, а она потерла руками лоб и лицо, с тяжелым вздохом пытаясь осмыслить происходящее.
Итак, что мы имеем?
Канингем Хантер, ее безвременно ушедший муж, скончавшийся от лейкемии, оказывается, завещал перед смертью все свое имущество некоему Дику Бернингтону.
Имущество Канингема составляли дом, в котором сейчас находилась Мирабель, а также подержанная машина «Субару Форестер».
Словом, все движимое и недвижимое имущество Канингема, если верить этому завещанию, принадлежало теперь Дику Бернингтону.
Но почему?.. Почему Канингем принял такое решение?
Мирабель, конечно, ни на что не претендовала, но ведь они были фактически мужем и женой. Зарегистрировать брак им помешала лишь болезнь Канингема, об этом он сам говорил неоднократно. И он ни словом не обмолвился о том, что после его похорон Мирабель больше не имеет права оставаться и жить в этом доме.
Более того, он ведь даже открыл депозитный счет на ее имя…
Мирабель подобрала с пола завещание и еще раз покрутила его в руках.
Оно отнюдь не производило впечатления подделки. Подписи, нотариальная печать — все было, как полагается, насколько Мирабель могла судить об этом.
Из подсознания неотвратимо всплывал, маяча перед глазами, огромный знак вопроса. Главного для Мирабель вопроса.
Почему Дик ни разу не сказал ей об этом завещании?
Почему?
Зачем он прилетел сюда? С какой целью? Вступить в права наследования?
Если это так, то он «вступил» в них весьма оригинальным образом.
Зачем он все это затеял? С какой целью вел игру?
Он ведь вполне успешно осуществил свои планы, вполне. Мирабель с горечью подумала, что ему удалось влюбить ее в себя. Наверняка это способствовало достижению им своих непонятных целей. И что ей теперь делать со всеми этими знаниями, со всеми неприятными открытиями последних дней?
На какое-то мгновение ей захотелось закрыть глаза и умереть. Умереть и ни о чем больше не думать, не знать никаких нелицеприятных подробностей, не сталкиваться с шокирующими ее фактами.
Впрочем, наверное, помирать пока было рановато. Для человека, который несколько недель провел на больничной койке, Мирабель очень хорошо осознавала ценность жизни и ценность здоровья.
А вот найти Дика Бернингтона и потребовать от него ответов на волнующие ее вопросы не помешало бы. Совсем не помешало бы.
Как это можно сделать?
Да очень просто: еще раз наведаться в интернет-кафе, списать с сайта медиахолдинга контакты, позвонить секретарю и попросить соединить с ее боссом.
Ага, а что, если этот самый босс в данную минуту как раз покоряет воздушное пространство Соединенных Штатов? А по мобильному он недоступен, кому, как не Мирабель, об этом не знать.
Впрочем, может быть, у него есть еще один мобильный телефон? Для срочной связи или экстренных вызовов. В конце концов, он такой же простой смертный, как и все остальные. Но Мирабель действительно никогда не видела и не слышала, чтобы в кармане у Дика что-то жужжало и вибрировало или чтобы он уединялся где-то, дабы ответить на срочный звонок.
Да, кажется, ей его так просто не отыскать. Может, рискнуть и попробовать позвонить Мардж? Если они и впрямь сообщники, то у нее найдется способ связаться с Диком.
Мирабель и сама не знала, насколько права в эту минуту. Но она только посмеялась над своей же идеей и отказалась от нее.
