18
Внизу хлопнула дверь и послышались шаги.
Мирабель попыталась вспомнить, давала ли она Дику ключи от дома, и припомнить не смогла.
Через мгновение он появился в дверях.
— Привет, — тихо сказал он.
Мирабель кивнула.
Да, наверное, он был удивлен открывшейся ему картиной не меньше, чем она, когда обнаружила в его сумке завещание.
Мирабель сидела на полу, прислонившись к креслу, вокруг нее были раскиданы вещи Дика, рядом лежала отключенная «Нокиа», а в пальцах у Мирабель были зажаты листы завещания и поляроидный снимок.
— Мирабель…
Дик стремительно подошел к ней и попытался поднять. Она уперлась кулачками ему в грудь и напряглась:
— Оставь меня.
— Я не могу. Нам надо поговорить.
— И что же ты хочешь мне сказать?
— Я могу объяснить. Я сейчас все тебе объясню. Все то, что ты держишь в руках.
— Хорошо, валяй.
Мирабель вздохнула. Эта вечная, легендарная, киношная фраза «Я все тебе объясню!».
Эти болваны думают, что подобной фразы может быть достаточно, чтобы все оправдать и исправить.
— Ты еще не выслушала меня, а уже настроена критически. — Дик нахмурился.
— Что же мне, по-твоему, остается? Ты бросил меня здесь после визита Мардж. Ты не оставил мне никакого способа для связи с тобой. Ты даже не сказал точно, когда вернешься. Что я должна была думать и как вести себя?
— Я же сказал. Ждать. Ждать, а не копаться в моих вещах. Мирабель, разве я давал тебе повод в чем-то подозревать меня или обвинять? Я врал тебе?
— Угу, врал. — Она согласно кивнула. — Сказал, что потерял свой мобильный. А между прочим, он у тебя был… Это не ложь?
— Ты бы не узнала об этом, если бы не полезла обыскивать мою сумку. Мирабель, ты знаешь, что обыскивают тех, кто в чем-то подозревается и подвергается аресту либо допросу? В чем конкретно ты подозревала меня?
— Ни в чем, — вынуждена была признать Мирабель.
Дик сел напротив нее и тихонько вздохнул:
— Знаешь, я думал, что ты умнее. Мне казалось, что ты не из тех женщин, которые считают себя вправе вторгаться в интимное пространство партнера, шпионить за ним и играть в розыск.
— Но…
— Я все рассказал бы тебе. Это было лишь вопросом времени.
— Но почему, — выкрикнула Мирабель, — ты считаешь себя вправе решать, когда пришло время человеку узнать правду?!
— Потому что в этом замешан не один человек. Пойми, я думал не только о себе. Но и не только о тебе.
— А о ком же?
— О нас двоих, — разделяя слова, произнес Дик внушительно. — Ситуация была сложной, возникло столько непредвиденных моментов…
— А я все жду, когда же ты начнешь рассказывать.
— Я начну, обязательно начну. Но вначале ты не хочешь накормить путника с дороги?
— Нет, не хочу. Откуда я знаю, что тебе можно верить? Ты и про телефон мне наврал. А правды еще не сказал ни слова. Выкладывай.
— С мобильным все крайне просто, — вздохнул Дик, — у меня отпуск. То есть это я решил, что у меня отпуск. Я давно собирался сюда прилететь. Я хотел решить все вопросы наиболее благоприятным для всех образом. На это, как видишь, требовалось время. Много свободного времени. Я не хотел, чтобы меня дергали по рабочим вопросам, пока я здесь. А меня дергали бы, поверь. Словно у меня нет управляющего. Словно у него нет нескольких заместителей. Всегда находится что-нибудь, чтобы посчитали необходимым дернуть лично тебя. Поэтому я просто отключил телефон. Мирабель, я надеюсь, что ты его не включала?
— Нет.
— Отлично. Иначе в офисе сочли бы, что я просто-напросто не желаю брать трубку, а это было бы неправдой.
— О да, твоя хваленая честность, — насмешливо произнесла Мирабель. — Я читала, что ты об этом думаешь. «Нужно быть честным со своей семьей, друзьями, партнерами, сотрудниками», — процитировала она. — Что ж, должна тебе сказать: у тебя отлично получается! Молодец!
— Подожди, ты что, читала мои интервью? — озадаченно поинтересовался Дик. — Где ты их взяла?
— В Интернете.
— Ты что, искала информацию обо мне в Интернете?
— Ну… да.
— Так вот чем ты занималась в мое отсутствие. Я не знаю, плакать мне или смеяться. Должен сказать, что ты меня удивила. Что же сподвигло тебя на розыскные работы? Ты перерыла мою сумку, нашла телефон, нашла трусы, нашла… завещание. Ты еще и ездила в город, чтобы посидеть в Интернете и почитать обо мне?
— Да. Здесь… здесь была Мардж.
— Ах, Ма-ардж, — протяжно произнес Дик. — И что же сказала тебе драгоценная Мардж?
Мирабель с минуту сомневалась, стоит ли говорить ему о просьбе сестры. Но потом решила: лучшая тактика — это честность, иначе она попросту запутается во всяких там интригах.
— Мардж, — начала она, — прилетела сюда во второй раз.
— И не лень же ей…
— На этот раз у нее был более порядочный повод. Она просила меня замолвить за нее перед тобой словечко.
— Вот как! Что же она хотела?
— Чтобы ты взял ее на работу в свой издательский холдинг.
— Еще чего не хватало! И как ей это только в голову пришло?
— Ну, по крайней мере, это уже не попытка шантажа и вымогательства, — заметила Мирабель. — Человек думает о будущем, при этом понимает, что вряд ли устроится на хорошее место без образования и без связей.
— Прелестно, — хмыкнул Дик, — но, знаешь, после того, что ты мне о ней рассказала… Нет, не имею ни малейшего желания помогать ее карьерному росту. Это все, что она хотела?
— Да.
— Какое счастье.
— Только она просила не рассказывать тебе о ее визите. Хотела, чтобы инициатива исходила якобы от меня.
— Почему?
— Не знаю, наверное, боялась, что ты с ходу ей откажешь?
— Понятно. А ты почему рассказываешь мне об этом?
