ковра, висевшего на стене. Второй раз в своей жизни он убил человека. Впервые — семь лет назад, случайно во время драки с пьяной компанией. Отобрал у нападающих кусок арматуры, им и отбился, но при этом от страха проломил одному парню голову. Тот умер по дороге в больницу… Николаю стоило больших денег доказать, что это была самооборона. Ему тогда очень повезло со свидетелями…
От непрошеных воспоминаний его отвлекли скрип половиц, шаги в коридоре. Он спрятался за дверью и в отчаянии, забыв о лопатке, готовясь драться до конца, сжал кулаки.
— Костя, что случилось?! — позвали из коридора. — Ты где?!
В комнату шагнул невысокий мужчина лет пятидесяти. С пышными седыми усами и в очках. С большим пистолетом в правой руке. Увидев труп, он растерянно замер.
Николай набросился на него сбоку. Со всей силы хватил кулаком по затылку. От удара у мужчины подломились колени, и он повалился на пол. Поисковик вцепился в руку с оружием. Ошеломленный незнакомец, не сопротивляясь, позволил отобрать у себя пистолет. По-прежнему охваченный страхом и горячкой схватки Николай несколько раз ударил его ногой. Бил по корпусу и мягкому животу. Пытаясь отползти, противник только громко охал. После очередного удара его голова со стуком приложилась к полу, и мужчина затих.
Николай перевел дыхание. Постарался успокоиться. Посмотрел на пистолет в своей руке. Обратил внимание, что на ствол навинчена труба глушителя. Передернул затвор — на пол вылетел и подкатился к ножке стула блестящий патрон. Николай почувствовал, как у него непроизвольно задергалась щека.
Он стащил с седоусого куртку с надписью '103'. Оторвав рукав, связал ему за спиной кисти. Тот не сопротивлялся и слабо стонал. Из разбитого рта текла на пол красная струйка слюны пополам с кровью.
Глушитель ткнулся в макушку бандита:
— Кто еще есть в доме? — шепотом спросил Николай. — Сколько вас? Говори.
— Не стреляй, только не стреляй, — седоусый сплюнул кровь. — Нас двое было…
Войдя в комнату и увидев под простыней очертания девочки, Николай сразу понял, что произошло. Он попытался остановить шедшую за ним Машу, но не успел. С необыкновенной для женщины силой она оттолкнула его в сторону. Бросилась к кровати. Сорвав простыню, схватила мертвую дочку и стала лихорадочно трясти, словно пытаясь разбудить. При этом из раздавленного горла женщины вырывалось не то рычание, не то сдавленные рыдания.
Маша прижала дочку к груди и погладила по голове. Николай осторожно приблизился. Для того, чтобы привести в чувство женщину, ему понадобилось приложить немало усилий. Бритоголовый пережал ей сонную артерию, а удар головой о спинку кровати рассек кожу. Ему пришлось залить рану зеленкой из домашней аптечки и замотать голову бинтом. Сунуть под нос ватку с нашатырем. Все это время связанный бандит молча лежал на полу и даже не стонал. На труп второго Николай накинул снятое с кровати покрывало.
Очнувшись, Маша несколько минут молча терла горло и растерянно смотрела на присевшего рядом постояльца. На ее шее проступили синяки — четкие следы пальцев неудачливого убийцы. В отличие от женщины, Николай уже почти пришел в себя после обрушившихся на его голову событий. Негромким голосом говорил что-то утешительное. И тут Маша вспомнила о дочери.
Прохрипев 'Сссхветаа…', она неуверенно поднялась. В свою очередь, мужчина с запоздалым раскаянием подумал о забытой им девочке и поспешил в ее комнату. Еще в коридоре он почувствовал — с малой произошло что-то очень плохое…
Маша отстранила от себя ребенка. Внимательно посмотрела в лицо мертвой дочери — кожа набрякла и потемнела, из носика девочки вытекла засохшая струйка крови, а белки широко раскрытых глаз страшно почернели. Раздался глухой стон — голова женщины безвольно запрокинулась. Маша стала заваливаться на бок. Не успей Николай подхватить, она бы снова упала.
От досады мужчина выругался: Маша потеряла сознание. Пришлось нести отключившуюся женщину из комнаты на руках. Он вынес ее в коридор и, как раз вовремя, чтобы увидеть, как из гостиной, пошатываясь, выходит седоусый. Кисти у него по-прежнему были связаны, очки съехали на самый кончик носа.
— Стоять! — рявкнул Николай. — Куда пошел?!
Шарахнувшись, мужчина прижался спиной к стене. Испуганно уставился на поисковика. В этот момент на веранде раздались шаги: в коридор вошла и тут же остановилась Аня. Девушка растерянно смотрела то на одного, то на другого мужчину. Разглядев бесчувственную мать в руках постояльца, она испуганно открыла рот. Николай хотел хоть что-нибудь сказать, все объяснить, но не мог собраться с мыслями. Чтобы освободить руки уложил Машу на пол.
С отразившейся на лице мрачной решимостью седоусый оттолкнулся от стены и побежал. Заслонил собой девушку. Выхватив пистолет, Николай вскинул оружие и дважды нажал спусковой крючок. Оружие негромко хлопнуло, повело руку вверх. Одна из пуль попала бандиту в спину, вторая в затылок. Крикнув от боли, он сделал вперед еще один шаг и обрушился всем телом на растерявшуюся Аню. Испуганно закричав, девушка упала, сбитая мертвецом с ног.
Непроизвольно дрожа коленями, Николай поспешил к ней на помощь. Он стащил тело седоусого с бьющейся в истерике девушки. Попытался прижать Аню к своей груди, чтобы хоть как-то успокоить. Но стоило ему обнять девочку, как она завизжала, заколотила кулачками в его грудь и совсем уж неожиданно вцепилась зубами Николаю в левое предплечье. Он взвыл от боли, неловко ударил девочку пистолетом. Отпрянул назад.
— Ты, что с ума сошла?! — с обидой крикнул Николай. — Не смей кусаться!
Аня выпустила руку, и в следующую секунду ее зубы по-собачьи лязгнули у самого носа мужчины.
— Сумасшедшая! — отскочив назад, поисковик ухватился за косяк, чтобы не упасть. — Идиотка!
Воспользовавшись замешательством Николая, обезумевшая от страха девчонка вскочила. Выбежала с веранды. Не успел он крикнуть, чтобы остановилась, как хлопнула калитка и Аня исчезла на улице. Догонять ее не было смысла. Чувствуя, что сейчас сам упадет или окончательно свихнется от происходящего кошмара, мужчина присел на кресло-качалку. Поперек входа в коридор лежал на спине седоусый и скалил крупные желтые зубы. Николай опустил голову, устало закрыл глаза.
У Маши, очнувшейся после бегства дочери, начался настоящий психоз, и Николай с огромным трудом успокоил женщину. Она не хотела ничего слушать, пыталась драться и несколько раз сильно лягнула своего спасителя. Вода с валерьяной не помогала, а первая чашка вообще улетела в угол кухни. Пришлось влить ей стакан водки из бутылки, стоявшей в холодильнике. Правда, не вся жидкость угодила вырывающейся Маше в рот, но того, что попало, хватило, чтобы произвести на нее действие, сродни оглушающему.
Пока женщина бессильно плакала на стуле, Николай быстрыми глотками сам осушил стакан водки. Почувствовал, как по пищеводу и в животе разливается жидкий огонь. В голове прояснилось, внутреннее напряжение стало спадать. Можно было жить дальше и, воспользовавшись передышкой, привести мысли в порядок. Оценить случившееся, прикинуть, как действовать…
— Сиди тут, — сказал Николай съежившейся на стуле женщине и сходил к себе в комнату за сигаретами.
Закурив, он вышел в коридор и еле успел перехватить Машу, покинувшую кухню. Женщина пыталась пройти в комнату мертвой дочери, но Николай силой отвел ее в свою. Уложил на диван. Принес и заставил выпить еще водки. Он не знал правильно ли поступает, но мобильные и домашние телефоны по-прежнему не работали, а соседи, милиция на помощь не спешили. Походило на то, что перепуганная Аня удрала не к соседям или тете Лиде, а куда-то из поселка: в лес или к морю.
Маша со стоном натянула простыню на голову. Стала всхлипывать.
— Ты лежи, не вставай, — Николай вышел из комнаты. — Я сейчас вернусь, не волнуйся, — он запер ключом дверь и направился на веранду.
Стараясь не смотреть на труп седоусого, сошел в сад. Подошел к забору и выглянул на улицу. От полуденной жары над припаркованными автомобилями дрожал нагретый воздух. Снаружи все было
