– Обо всем. Что сделала работу, к которой на самом деле не прикасалась, что тренировалась вместе с какими-то знаменитостями, что у нее от парней отбою нет…
– А по именам этих парней она не называла?
– Я не особенно слушала: знала, что все вранье, – сказала Пэрис. – Жалкое, наглое… Я искала человека на ее место, но в разгар сезона трудно найти хорошего конюха.
– Значит, она ушла около шести. Вы не знаете, было что-нибудь между нею и ее начальником?
– Доном? Боже упаси! То есть я знала, что она была в него влюблена, но и только. Дон уши мне прожужжал, что нам надо от нее избавиться. Он ей не доверял. Она вечно трепалась налево и направо.
– О чем?
Пэрис моргнула, пытаясь решить, сколько можно рассказать.
– Обо всем, что происходило в нашей конюшне. Например, стоило коню слегка захворать или…
– Погибнуть? – подсказал Лэндри.
– Детектив, в нашем деле сплетен очень много, – поджала губы Пэрис. – На слухах можно сделать себе репутацию, а можно навсегда ее потерять. Сдержанность – важное для работников качество.
– То есть, если бы она болтала каждому встречному о погибшем коне, это, вероятно, разозлило бы вас.
– Да. Разумеется.
– А Дона?
– Он бы пришел в ярость. Для него гибель Звездного стала настоящим кошмаром. Не хватало еще, чтобы собственные подчиненные подливали масла в огонь! – Она осеклась и сдвинула брови. – Я не имею в виду, что он причинил бы ей вред. В это я ни за что не поверю. Не поверю, и все.
– Он не вспыльчив?
– Не настолько. У Дона колоссальное самообладание, настоящий профессионал. Я его безмерно уважаю.
Лэндри нагнулся над своими записями, потер занывший от напряжения лоб.
– А потом вы Джилл не встречали?
– Нет.
– Вы ведь ночью делали обход. В котором часу?
– Нет, не делала, – сказала Пэрис. – Обход делал Дон. Я предлагала, но он отказался. После того, что случилось накануне ночью в конюшне Майкла Берна, он решил, что женщине будет небезопасно ходить там одной по ночам.
– Странно… Джейд сказал, что вчера ночью в конюшню ходили вы, – заметил Лэндри.
Пэрис наморщила свой хорошенький лобик.
– Нет. Должно быть, он перепутал. Забыл, что сам же запретил мне ходить туда. Боже мой, если б хоть один из нас оказался ночью в конюшне! Мы могли бы предотвратить то, что произошло…
– В котором часу он сделал бы обход, если б вспомнил? – спросил Лэндри.
– Обычно кто-нибудь из нас заходил в конюшню часов в одиннадцать.
Джейд говорил, что в это время был в «Игроках». Если бы в конюшню он пошел позже, то точно наткнулся бы на разгром; даже, возможно, поймал бы девушку на месте преступления. Не будет преувеличением предположить, что в таком случае могла бы начаться ссора, и ситуация вышла бы из-под контроля…
– Где вы были вчера ночью?
– Дома. Делала маникюр, приводила в порядок счета, смотрела телевизор. Не люблю шляться, если наутро нам выступать.
– Вы были одни?
– Только я и Майло, мой песик. Воевали за пульт от телевизора, – игриво улыбнулась Пэрис. – Надеюсь, соседей не перебудили.
Лэндри не стал улыбаться в ответ. Слишком долго он работает в полиции, чтобы покупаться на женские чары. И вообще, насколько ему известно, это нечестный прием.
А значит, Эстес прямо-таки создана для него. Самая прямолинейная из всех знакомых ему женщин.
– Вы не заметили, чтобы у ваших денников околачивался кто-нибудь чужой?
Пэрис скорчила гримаску.
– По территории центра много всяких ходит. Пожалуй, никого особенного я не заметила.
– Значит, теперь у вас нет ни одного конюха, – сказал Лэндри. – Я слышал, предыдущего вы потеряли неделю назад.
– Да. Эрин. Раз – и все. Уволилась и уехала куда-то.
– И никак не объяснила, почему?
– Со мной она об этом не говорила. Даже не намекала, что собирается увольняться. В воскресенье ближе к вечеру сказала Дону, что уезжает, – и была такова.
– Адреса не оставила?
Пэрис покачала головой:
– Не скрою, обидно, что вот она так нас бросила. Эрин мне нравилась. Я думала, она с нами надолго. Она говорила, как здорово все будет, когда мы переберемся в новую конюшню. Очень хотела поехать с нами весной на соревнования в Европу. Не ожидала я, что она вдруг возьмет и уедет.
– Когда вы видели ее в последний раз?
– В воскресенье днем. Я ушла с работы часа в три. У меня была мигрень.
– А Эрин, когда вы с ней разговаривали, была такой же, как всегда?
Пэрис хотела уже машинально согласиться, но осеклась и задумалась.
– Знаете, по-моему, всю последнюю неделю она была какая-то рассеянная. Дела сердечные. Бросила парня-ровесника и положила глаз на кого-то постарше. На кого – не знаю. Она говорила только, что это взрослый мужчина. Потом еще за пару ночей до того какой-то придурок исцарапал ей всю машину ключом. Она очень расстраивалась. По-моему, тут без Джилл не обошлось. Она Эрин люто завидовала.
Пэрис вдруг остановилась на полуслове.
– А почему вы спрашиваете про Эрин?
– Насколько мне известно, она пропала.
– По-моему, она поехала в Окалу…
– Нет, не поехала.
Карие глазищи недоуменно моргнули.
– О боже, – тихо произнесла Пэрис, – не думаете же вы… Господи…
Лэндри положил на стол перед нею визитную карточку и встал с кресла.
– Спасибо, что уделили нам время, мисс Монтгомери. Прошу вас, позвоните, если вспомните что- нибудь полезное.
– Мы закончили?
– Пока да. Только пожалуйста, дайте мне телефоны ближайших знакомых мисс Морон.
– Да, разумеется.
– И… еще телефон Сьюзен Этвуд и остальных ваших клиентов. Но прежде всего мисс Этвуд.
– Сьюзен? Почему именно ее?
– Похоже, вчера ночью мистер Джейд делал свой собственный обход, – ответил Лэндри, чтобы увидеть ее реакцию. Он ожидал ревности, но был разочарован.
Пэрис подняла брови.
– Дон и Сьюзен? – иронически улыбнулась она. – Ни дня без новостей!
– По-моему, в столь тесном мире трудно хранить секреты.
– Вы удивитесь, детектив Лэндри, но мир лошадников изобилует двумя вещами: секретами и враньем. Вся штука в том, чтобы понять, где что.
