— Я все прекрасно понимаю. Забудь об этом. — Витторио кивнул управляющему, и тот ушел.
Затем он повернулся к окну и тупо уставился на аккуратные посадки винограда.
Витторио чувствовал боль и скорбь. Ана предала его, как когда-то предали мать и брат. Изо дня в день юный Витторио пытался угодить своему отцу, чем еще больше усиливал свои страдания. А потом, когда отец умер и его душа разрывалась от отчаяния, он хотел искать помощи и утешения у матери. Он думал, теперь она примет его и полюбит, но Констанция окончательно от него отвернулась.
А теперь жена воспользовалась его доверием, чтобы его дискредитировать…
— К вам господин Кацлевара, синьорина Ви… леди Кацлевара.
Ана привстала из-за стола, улыбаясь настороженному и взволнованному Эдоардо.
— Вам не нужно церемониться, Эдоардо. Пусть он войдет!
— Добрый день, Ана.
— Витторио! — Несмотря на его довольно холодное приветствие, она не могла удержаться от улыбки. Она подошла к нему и протянула руки, чтобы его обнять и поцеловать.
Витторио не двигался. Ана опустила руки, она все поняла. Он, очевидно, узнал о том, что они с Бернардо затеяли.
— Ты сердишься, — заявила она, и Витторио выгнул бровь:
— Сержусь? Нет. Скорее, мне любопытно. — Он говорил с леденящей душу вежливостью.
Давным-давно она не слышала от него подобного тона и уже забыла о том, каким жестким может быть Витторио. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, засунув руки в карманы, и ждал.
Ана вздохнула. Она готовилась к этому разговору и знала: Витторио не обрадуется ее затее.
— Витторио, — сказала она наконец с мольбой в голосе. — Бернардо показал мне вино, которое сам создал. Он смешивал различные сорта винограда, но ты не знал…
— Забавно, но я думал, что знаю обо всем, что происходит в моей фирме. И насколько я помню, мой брат работает помощником управляющего, а не виноделом. Или ты оказала ему содействие в продвижении по службе, пока меня не было?
От его холодности Ане хотелось закричать. Теперь она понимала, в каком ужасе приходилось жить Констанции, когда изо дня в день ее муж удостаивал ее такого безразлично-хладнокровного отношения.
— Нет, я не продвигала его по службе, — ответила Ана как можно спокойнее. — У меня нет таких полномочий.
— Разве?
Ана заставила себя не обращать внимания на его насмешливый вопрос.
— Но я действительно разрешила ему продвигать на рынок его собственное вино. Прямо сейчас он находится в Милане и ведет переговоры с несколькими покупателями. Я подумала, мы могли бы включить его вино в каталог продаж нынешней осенью…
— Да неужели? — Витторио шагнул в комнату, выражение ледяной вежливости на его лице сменилось яростью. — Ты не тратила зря времени, да, Ана? — спросил он, словно выплевывая каждое слово. — Как только я уехал, ты спланировала заговор за моей спиной!
— Никакого заговора, Витторио, — настаивала она, — хотя я могу понять, почему ты думаешь обратное. Но я не твоя мать, и Бернардо изменился…
Витторио резко рассмеялся:
— Ничто не изменилось. Неужели ты не догадывалась, что у меня есть причина держать его на коротком поводке?
Ана пыталась сохранять спокойствие.
— Витторио, твоему брату было десять, когда ваша мать пыталась лишить тебя наследства…
— Ему было двадцать, когда он пытался организовать забастовку на моем винзаводе и дискредитировать меня перед моими клиентами. А в двадцать пять он украл у меня сто тысяч евро. Ты считаешь, я плохо знаю родного брата?
Шокированная, Ана уставилась на Витторио. Она вспомнила, как Бернардо говорил ей о том, что совершал много недостойных поступков, о которых сожалеет до сих пор.
— Я не знала об этом, — тихо произнесла она наконец.
Витторио лишь язвительно рассмеялся.
— Я действительно не знала о его проступках. Тем не менее я считаю, что Бернардо изменился. Если ты дашь ему шанс…
— Значит, ему все-таки удалось тебя убедить, — спокойно заявил Витторио. Он отвернулся, чтобы она не могла видеть его лицо. — Он настроил тебя против меня.
Ана вдруг почувствовала, что сейчас расплачется. Витторио был так категоричен и грустен.
— Витторио, это не так! Я просто хотела дать Бернардо шанс, не только ради него, а ради нас!
— Нас? — язвительно повторил Витторио.
— Да, ради нас. Потому что твоя ненависть к нему отравляет все вокруг! Отравляет… — Она остановилась, не желая откровенничать и признаваться ему в любви. — К тому же он может тебе помогать. Сегодня утром он позвонил мне из Милана и сказал, что встречи с торговыми представителями прошли успешно. Он не пытается отнять у тебя руководство фирмой.
— Так только кажется.
— Ваша вражда должна прекратиться, — заявила Ана. Ее голос дрожал, но она заставила себя продолжать говорить. Правдивость — единственное средство исцеления. — Ваша вражда отравляет вас обоих… Она отравляет нашу любовь.
Ей показалось, что атмосфера накалилась до предела.
Витторио обернулся, его глаза были словно два темных омута.
— Любовь? — спросил он вкрадчиво. — О чем ты, Ана?
Ана моргнула, сдерживая слезы. Она решила быть сильной, хотя и чувствовала себя наиболее уязвимой, чем когда-либо.
— Я люблю тебя, Витторио. Я предоставила Бернардо шанс из-за любви к тебе…
— То же самое говорила моя мать, когда пыталась лишить меня наследства, — с издевкой произнес Витторио.
— Она так сказала?
— Что-то вроде этого.
Но Ана отлично понимала, почему так говорила Констанция. Она ужасно боялась, что ее сын Витторио станет таким же холодным и жестким человеком, как его отец.
— Я не спорю, Витторио, Бернардо и Констанция причинили тебе страдания, но это не может продолжаться вечно. Я подумала, если Бернардо хоть как-то проявит себя, вы сможете наладить отношения. Сможете простить друг друга и научиться…
— О, Ана, твои слова чрезвычайно сладки, — протянул Витторио, — но все, о чем ты говоришь, совершенно нереально. Я женился на тебе не для того, чтобы ты работала психологом в моей семье. Я женился на тебе для того, чтобы рядом со мной был преданный союзник!
Ана моргнула:
— Ты хочешь сказать, что преданность подразумевает слепое подчинение? Я не могу принимать решения самостоятельно? Ты сказал, тебе не нужна болонка. Ты довольно трогательно называл наши отношения партнерством…
— Деловым партнерством, — поправил ее Витторио. — Именно это я имел в виду.
Ана сглотнула, стараясь не терять нить разговора и не расплакаться.
— И все же ты не хочешь, чтобы я интересовалась твоим бизнесом…
— Я не хочу, чтобы ты пользовалась своими привилегиями и ставила интересы моего брата выше моих! — прервал ее Витторио, повышая голос, чтобы ее перекричать. Затем он понизил голос и заговорил зловещим шепотом: — Ты предала меня, Ана.
— Я люблю тебя, — ответила Ана. Ее голос дрожал, тело содрогалось от волнения. — Витторио, я люблю тебя…
Он категорично покачал головой:
— Об этом мы не договаривались.
