Он повернулся. Его глаза сначала округлились, потом сузились, когда он оглядел ее с головы до ног. Взгляд скользнул вниз по ее взбитым волосам, накрашенным красной помадой губам, обтягивающему платью и, наконец, остановился на ногах. Одна туфелька болталась на пальцах ее ноги со свежим педикюром.
Он поджал губы:
— Милые туфельки.
Эллери пальцем с накрашенным ноготком подозвала бармена и провокационно улыбнулась:
— Спасибо.
— Не знал, что ты питаешь слабость к хорошей обуви, — сказал Лоренцо и сделал глоток.
Подошел бармен, и Эллери заказала первый пришедший ей на ум коктейль — водку с апельсиновым соком. Лоренцо высоко поднял брови, но ничего не сказал.
— Ну, — сказала она, качая ногой так, что туфелька сползла еще больше, — ты еще много обо мне не знаешь.
— Похоже на то. — Он снова взглянул на нее, с еще большим неудовольствием.
Эллери почувствовала укол досады. Чего он хочет? Она демонстрировала ему, что поняла, какого сорта отношений он ждал, и это не понравилось ему.
— Так чем ты занималась сегодня? — наконец спросил он.
Она слегка пожала плечами:
— Ходила по магазинам, обедала.
— Ты воспользовалась моим счетом, как я вижу.
Нельзя сказать, что он произнес это с раздражением, и Эллери не увидела необходимости говорить, что тратила лишь собственные деньги. Ей вдруг показалось, что это не имеет значения. Лоренцо заставил ее чувствовать себя нелепо вырядившейся маленькой девочкой. Принесли ее коктейль. Эллери отпила глоток и едва удержалась, чтобы не скорчить гримасу. Она обычно не пила крепкий алкоголь.
Лоренцо медленно покачал головой:
— Для чего ты все это делаешь, Эллери?
— Делаю что?
Он показал на ее наряд:
— Одеваешься так. Ведешь себя как какая-то… роковая женщина.
— Ты меня переоцениваешь, Лоренцо, — пробормотала она. И засмеялась хриплым голосом, заставив нескольких мужчин повернуть голову.
— Перестань! — раздраженно сказал Лоренцо. — Прекрати притворяться. Не знаю, что ты пытаешься мне доказать, но это напрасный труд. Это, — закончил он холодно, — не привлекательно. Совсем. — И, не сказав больше ни слова, он поднялся с табурета и вышел из бара.
Эллери осталась сидеть одна. Ее накрашенное лицо полыхало от унижения. Поймав любопытные и сочувствующие взгляды, она сделала глубокий вдох, расправила плечи, подняла бокал и, не обращаясь ни к кому персонально, провозгласила: «За ваше здоровье!» Потом отпила и тут же раскашлялась от обжигающей горло водки.
Наверху, в своем номере, Лоренцо метался из угла в угол, как разъяренная пантера в клетке. Он сам не понимал, почему так разозлился, почему появление Эллери в таком виде привело его в ярость.
Это платье, этот макияж, да даже, черт возьми, туфли — все было первоклассное! Она выглядела утонченной, сексуальной… И жеманной. Как все другие женщины, с которыми он делил свою постель. А Лоренцо, как он понял с накатившим на него странным отчаянием, не хотел причислять Эллери к этой категории. Она была другой. Да и он был другим, когда находился с ней. И когда она, качая бедрами, вплыла в бар и заговорила хриплым, каким-то развратным голосом, он почувствовал, что она как бы обесценила то, что было между ними, превратила их отношения не более чем в… мимолетный роман.
Но это и был мимолетный роман. Лоренцо ясно дал это понять. Они проведут вместе одну неделю, и все! Он не выстраивал отношения, он не искал любви.
Ярость одолевала его. Злость на самого себя за то, что он позволил себе не быть равнодушным, чувствовать. Он нарушил еще одно свое правило, самое важное: никогда ничего не принимать близко к сердцу.
Эллери тихо вошла в номер. Она была рада, что Лоренцо дал ей ключ утром. В гостиной было темно. Темно было и в спальне. Может, Лоренцо ушел?
«Возможно, это было бы к лучшему», — подумала Эллери устало. Она сбросила опостылевшие теперь туфли. Вовсе не питала она никакой слабости к туфлям! Как не питала слабости ни к платьям, ни к макияжу, ни к чему-то подобному. Она всего лишь прикидывалась, что-то изображала, потому что думала — пусть и ошибочно, по глупости, — что это было то, чего хотел Лоренцо. Что это было то, чего хотела она.
Она оделась так, вела себя так, чтобы убедить скорее себя, чем Лоренцо, что поняла условия. Правила.
Но сейчас ее, разочарованную и утомленную, это больше не интересовало. Все было слишком запутанно и сложно. Может, он и заставил ее тело петь, но сердце ее было печально. Эллери хотелось домой. Только она больше не могла с уверенностью сказать, где он, этот ее дом.
Включая свет в спальне, Эллери бросила взгляд на стеклянные двери балкона и замерла, увидев у перил одинокую фигуру со стиснутыми руками и понуро опущенной головой.
Лоренцо…
Не думая о том, что она делает и почему, Эллери открыла двери и шагнула в холодную ночь.
Глава 9
Лоренцо, должно быть, услышал, как открылась дверь, но не повернулся. Он даже не шелохнулся. Эллери наблюдала за ним с минуту, удивляясь тому спокойствию, которое овладело ею. Ее больше ничто не волновало, а поэтому то, что она скажет, не имело никакого значения. В этом и был секрет. Этого она и хотела так давно — не переживать. Если ты не переживаешь, тебе нельзя причинить боль.
Она сделала глубокий вдох.
— Если ты хотел устроить сцену, тебе это удалось.
— Сожалею.
Она пожала плечами, хотя Лоренцо так и не повернулся и не мог видеть ее.
— Я не представляла, что покупка какого-то платья так сильно раздосадует тебя.
— И туфель.
Ей показалось, что она уловила тонкую насмешку в его голосе.
— О, так дело в туфлях? Я сомневалась, не слишком ли высокие каблуки? — Она подошла к перилам и встала рядом с Лоренцо, с холодной отрешенностью глядя на здания Георгианской эпохи.
— Я сожалею, Эллери. — Не поднимая головы, Лоренцо повернулся к ней. — Я вел себя глупо.
— Мне тоже жаль. И я не понимаю, что ты пытаешься сказать мне, Лоренцо. Я не слишком… опытна в этом.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что я никогда не была в такой ситуации. Я согласилась на эту неделю, потому что, как и ты, не заинтересована ни в каких отношениях. Мне хорошо одной. — Эти слова прозвучали неискренне, но Эллери все равно продолжала: — Я только не могу понять, как любовная связь…
— Не говори таких слов!
— Хорошо. — Она пожала плечами. — Но что бы это ни было, я не понимаю, как это работает? Что мне надлежит делать?
— Я хочу, чтобы ты просто была собой, — тихо сказал Лоренцо.
— Однако, когда я просто была собой, ты остался на всю ночь в гостиной, — довольно резко сказала Эллери. — Мне казалось, что, когда берут любовницу с собой в Лондон, не спят на софе.
