был кратчайший путь из полицейского участка на восток, поэтому Фальконе приказал отправиться именно этим маршрутом – Перони с Уоллисом впереди, машины сопровождения на некотором расстоянии сзади.
Перони чувствовал себя неуютно. Сидя за рулем, он сожалел о том, что ему досталась эта миссия. Она была настолько далека от отдела нравов и от знакомого ему мира, что он ощущал себя человеком, взявшимся не за свое дело, и боялся допустить какую-нибудь глупую ошибку.
Въехав в туннель, они почти сразу угодили в пробку. В сердцах стукнув по рулю, Перони посмотрел в зеркало заднего вида. Фальконе и машин сопровождения не было видно.
Сидевший на пассажирском сиденье Уоллис достал телефон и посмотрел на его маленький дисплей.
– Здесь от этого мало проку. – Он постучал по микрофону, прикрепленному за отворотом его кожаного пальто. – И от этого тоже.
Глядя на сидящего рядом мужчину, Перони не мог избавиться от мысли, что где-то была допущена большая ошибка.
– Вот и хорошо, Верджил, – дружелюбно сказал он. – Это плюс для нас обоих. Облегчи душу. Расскажи мне, что действительно происходит, и никто не узнает об этом, кроме нас двоих.
Уоллис холодно взглянул на него:
– Вы странный человек. Я и так оказываю вам большую услугу. Доверие не может быть бесконечным.
– Доверие? – Перони бросил на него уничтожающий взгляд. – Простите, мистер Уоллис, но я не верю в эту историю с вашим уходом на покой. Не верил, когда мне рассказала о ней эта несчастная сука Ракеле д'Амато. Не верил и когда познакомился с вами. Горбатого могила исправит. Преступники не оказывают полиции услуги. Давайте. Это касается моего друга. Будьте со мной откровенны.
Уоллис глубоко вздохнул и поднял глаза к закопченному своду туннеля. Воздух в машине был ужасным, насыщенным выхлопными газами.
– Вы знаете, что там наверху?
– Решили сменить тему? Пожалуй, это понятно. Да, знаю. Синьор президент в своем прекрасном дворце. Разве можно его не любить? На заре своей службы я стоял здесь в карауле.
Уоллис удостоил его снисходительным взглядом.
– Любопытно. Я имел в виду исторический аспект.
– О, простите! Я же итальянец. Откуда мне, к черту, знать историю?
– Здесь жили сабинянки. Вы помните эту легенду? Она связана с изнасилованием, что придает ей некий актуальный оттенок.
Перони смутно помнил это знакомое предание. Не то Ромул, не то Рем похитил нескольких женщин и потом, не зная, что с ними делать, взял и убил. Из всей этой каши – изнасилования и убийства – и появился Рим.
– Они жили здесь? А я и не знал. Я считал их кем-то вроде иностранцев.
– Именно там, – указал пальцем вверх Уоллис. – А у вас интересная реакция! Возможно, мы все так поступаем с плохими воспоминаниями. Убеждаем себя, что страдает обычно кто-то чужой и далекий. Это приносит некоторое облегчение.
Впереди между машинами обозначился слабый просвет.
– Я прямо-таки восхищаюсь вашими историческими познаниями. Когда растешь среди всего этого, многого не замечаешь – хотя я до сих пор не понимаю почему.
– Почему? – засмеялся Верджил Уоллис, и Джанни Перони немного расслабился. – Потому что это Рим. В определенном смысле мы все отсюда родом. Здесь точка отсчета. Все остальное зависит от нас.
– Правда? – Перони готовился тронуть машину с места.
– Правда. А знаете, – привычно растягивая слова, сказал Уоллис, – с вами приятно беседовать. Думаю, при других обстоятельствах мы вполне могли бы найти общий язык.
– Понятно, понятно. – Впереди какой-то идиот замешкался и упорно не трогался с места. Перони возмущенно надавил на клаксон. – И все-таки, Верджил, я считаю вас лживым сукиным сыном.
– Это ваше право. Скажите – ведь, что бы ни произошло, у вас все равно есть Нери и его сынок, верно? Вы знаете, что это старик подложил бомбу. А теперь, когда я отдал вам камеру, у вас есть еще и Мики. В любом случае с ними покончено.
– Это точно. – Перони, не упуская из виду образовавшийся впереди просвет, отметил неожиданный поворот в разговоре с Уоллисом.
– А если мы заключим с вами сделку? Вы просто дадите мне тридцать минут, чтобы я смог по-своему разобраться с этой задницей. А когда все будет кончено, придете и вступите в игру.
Посмотрев на него, Перони понял, что должен отвезти этого черного бандита обратно к Фальконе. Тут затевалось нечто такое, чего он совсем не понимал.
Своей большой, крепкой рукой Уоллис сжал его локоть.
– Перони, – сказал он, – я тебя раскусил. Я знаю, что случилось два месяца назад.
– Да ну?
Перони пожалел, что не успел проработать в полицейском участке все детали. Незадолго до полуночи Ник куда-то пропал. Примерно через восемь часов Верджил Уоллис забрал у частного банкира Миранды Джулиус полмиллиона евро. Что же это за 'частный банкир'? У кого это лежит наготове такая сумма, чтобы ее можно было сразу забрать?
– Я слышал, что тебя застукали на бабе, – продолжил Уоллис. – Почему, как ты думаешь, я выбрал тебя
