у Този, вероятно, ограничивался несколькими случаями. К тому же, напомнила она себе, с самого начала все исходили из предположения, что никаких загадок в деле нет.
– Должно же быть что-то еще! Вскрытие?
Старичок вздохнул:
– Вы видите все, что у нас есть.
– Анализ… хорошо, можете не говорить. Все в Местре. И больше ничего?
– В каком смысле? – спросила Анна.
– В смысле объяснения, как умер этот человек! Такое… невозможно! Даже если бы он лежал в печи.
– Произвольное самовозгорание, – решительно объявил Този. – Как мы и сказали.
– Но как?
Този улыбнулся и кивнул внучке.
– Существует несколько теорий, – заговорила девушка. – Согласно одной из них, при определенной температуре, возможно, при длительном воздействии жара, воспламеняются жировые отложения в районе живота. Покойник был полноват. Может быть, этого оказалось достаточно.
Тереза покачала головой – согласиться с таким объяснением она не могла.
– Достаточно, чтобы спалить половину туловища? А потом прожечь дыру в деревянном полу?
– Очевидно, – заметил Този, впервые за время разговора проявляя легкое нетерпение. – А у вас есть другое объяснение? Я был бы не прочь его услышать.
– Одежда? Ее ведь исследовали? Может быть, на ней было что-то легковоспламеняющееся? Например, бензин? Или алкоголь?
Този взглянул на тело.
– Там все было залито пеной. В таких обстоятельствах, как вы понимаете, взять образец материала не так-то просто. Кроме того… – Гримаса неудовольствия добавила морщин к и без того морщинистому лицу. – У полицейских своя работа, у меня своя. Я в их дела стараюсь не вмешиваться. Не сомневаюсь, что и вы, доктор Лупо, тоже. Полагаться приходится только на себя. Подумайте сами, кто стал бы входить в литейную мастерскую в облитой бензином одежде?
Идиот. Или пьяница. Человек, решивший покончить с собой, потому что часом раньше он засунул в печь жену и потом его обуяло раскаяние. Объяснений много, да вот только эта парочка не желает их искать.
– Нам трудно представить, – продолжал Този, – что человеческое тело способно воспламениться само собой. Но давайте рассматривать человека как вывернутую наизнанку свечу. Свечу с фитилем в середине. Он горит и притягивает к себе топливо. Жира в теле Арканджело вполне хватало, чтобы сыграть роль топлива, одежда же послужила внешним фитилем. Фитиль вспыхивает и начинает притягивать топливо, которое питает пламя. Ничего противоестественного. Да, редкое явление, но не невероятное.
Вот-вот, однажды ты роняешь спичку, она падает на рубашку, и ты вспыхиваешь изнутри. Отличная теория. Из той же категории, что и похищения людей инопланетянами и посмертное переселение души в африканского муравьеда.
– Но может быть, у вас есть другие идеи?
– Вообще-то нет. И я ничего не имею против самовозгорания. Меня смущает его произвольность. Но я подумаю. Извините. Надеюсь, я вас не очень обеспокоила?
Тонкие губы Този дрогнули и сложились в любезную улыбку.
– Принимать у себя знаменитого римского патологоанатома… Разумеется, нет. Но нас немного торопят. Полиция не хочет затягивать с расследованием. Все нужно закончить ко вторнику. Так или иначе. Так что иллюзий я не питаю. – В глазах Този мелькнула тень тревоги. – Нет.
Возможно, старик не такой уж и чокнутый, подумала Тереза. Он знает, что столкнулся со странным случаем. Но в данных обстоятельствах Альберто Този почти нечего сказать. К тому же и ему могут выкручивать руки. Как и всем остальным.
– Медицинские карты?
Този снова переглянулись. Лица обоих отобразили одинаковую степень озабоченности.
– Не уверена, что мы уполномочены… – забормотала Анна. – Их прислали только сегодня утром. Вопрос конфиденциальности…
– Понятно, – перебила ее Тереза. – Значит, инспектор Фальконе их тоже еще не видел? Я ему передам. Не сомневаюсь, что он пожелает ознакомиться с ними лично. Уж у него-то, несомненно, соответствующие полномочия имеются.
Перспектива еще одного визита инспектора Фальконе склонила чашу весов. Через минуту Тереза уже вчитывалась в сделанные от руки записи семейного врача, наблюдавшего как Уриэля Арканджело, так и его супругу.
Записав кое-что в блокнот, Тереза шмыгнула носом, покачала головой и решила, что программа посещения исчерпана. Този следил за ней с нескрываемой тревогой.
– Я бы и сам сообщил вашему инспектору. Просто мы получили их только утром и еще не успели…
– Конечно.
Скрыть такую деталь не посмел бы ни один патологоанатом. Для Терезы Лупо она имела особое значение еще и потому, что напомнила о так и несостоявшемся разговоре с Джанни Перони.
– Шокирующее открытие, – вздохнул Този. – Кто бы мог подумать… Если бы семья узнала…
Но семья скорее всего ничего не знала. Фальконе искал мотив – медицинская карта давала ему недостающее звено. Сорокачетырехлетняя Белла Арканджело была на шестой неделе беременности. Согласно проведенным несколькими годами ранее тестам, ее муж быть отцом ребенка не мог. Уриэль Арканджело, как говорится, палил холостыми, и Тереза понимала его едва ли не лучше всех. В медицинской карте обнаружилась и еще одна любопытная деталь. Несколько лет назад Уриэль, работая в мастерской, получил травму черепа при взрыве газа, в результате чего частично потерял слух и обоняние.
Записывая эти подробности, Тереза думала о костях в пылающей печи. Определить отца сгоревшего вместе с матерью ребенка по сохранившимся останкам невозможно. Огонь, всепожирающий ад, уничтожил все, что могло пригодиться следователям. И поэтому почтенный старик, Альберто Този, цеплялся за нелепую теорию произвольного самовозгорания. Огонь погубил улики, в отсутствие которых всем им – Фальконе, Този, самой Терезе – оставалось только хвататься за соломинку, пытаясь воссоздать подобие истины из рассыпавшихся атомов.
– Если хотите, я сама передам материалы инспектору Фальконе, – предложила она, с удовлетворением отметив, как просветлело лицо старика.
– Было бы чудесно. Это не наша работа, – ответил Альберто Този и брезгливо поморщился. – В Венеции таких случаев не бывает. А ваш инспектор уж очень… упрямый человек. Откровенно говоря, доктор Лупо, я бы с превеликим удовольствием передал все в ваши руки и занялся бедными туристами. Для римлян такое, может быть, и нормально…
Вообще-то, подумала она, по крайней мере одной римлянке тоже есть над чем поломать голову.
– Вы отлично справляетесь. – Тереза похлопала по медицинским картам. – Просто иногда семейные трагедии…
– Лучше всего как можно скорее предать земле, – закончил за нее Този. – Полностью с вами согласен.
Глава 3
За домом Пьеро Скакки была полянка с тремя столами, за одним из которых они и устроились. Говорил хозяин фермы медленно, но уверенно, не упуская ни одной подробности, как будто пересказывал заранее отрепетированную историю. При этом почти ничего нового они не услышали. Рассказ Скакки практически совпадал с его показаниями на допросе. У Косты создалось впечатление, что версия событий подготовлена на основании неких предположений автора о том, что именно хочет услышать полиция. Фермер словно рассчитывал, что гости покивают, зададут пару дежурных вопросов, скажут спасибо и уедут, оставив в покое и его, и пса, сидевшего на протяжении всей беседы между хозяином и Перони.
Скакки приплыл к острову минут за пятнадцать до начала пожара. Поездка не была плановой; просто, возвращаясь из города, он решил завезти некоторые заказанные Арканджело материалы. Да, он пытался спасти Уриэля, а что в печи горит его жена, даже не догадывался. Рассказывая о том, как он пробовал открыть дверь и какими подсобными инструментами пользовался, Скакки едва не расплакался. Похоже,
