— Похоже, что пятьдесят баксов.
— Как насчет твоих собственных?
Он достает бумажник и, посмотрев на меня с видом жалкой безнадежности моего поведения, пожимает плечами и открывает его. Я опускаюсь на корточки рядом с ним.
— Фил, на этот раз тебе почти удалось выкрутиться. Не играй со мной в подобные шуточки, Фил.
Он покорно кивает и выворачивает свой бумажник. Небольшая горстка мелочи, одноразовая маска для волос, упаковка «Дентайна» и небольшой мешочек с несколькими дюжинами черных капсул. Монеты и купюры сыплются ему на колени. Я хватаю наличность и быстро пересчитываю. Сто восемьдесят баксов. Размахиваю банкнотами у него перед лицом.
— Это я отдаю Билли. Ты ему должен.
— Конечно, конечно. Я и собирался отдать их ему. Я поднимаюсь.
— С этими пятьюдесятью делай что хочешь. Это моя благодарность за утренний звонок. Но с Биллом окончательно рассчитайся до понедельника, понял?
— Понял, Джо. Понял. До понедельника. Не беспокойся.
Заметив на полу расческу, я наклоняюсь и поднимаю ее.
— Филипп, займись своими волосами, приятель. На тебя смотреть противно.
Прохожу мимо бара и специально привлекаю внимание Билли. Когда он подходит, отдаю ему деньги.
— Хм, я и не думал, что он сегодня так раскошелится.
— Представь себе. Остальное он вернет до понедельника. Если нет, просто позвони мне.
— Спасибо, Джо. Останешься сегодня? Тебя ждет море выпивки. Еще есть несколько дамочек, с которыми я бы мог тебя свести. Только скажи.
— Благодарю, Билли. Но сегодня мне кое-какая работенка подвернулась.
Он кивает и машет мне рукой, а затем как ни в чем не бывало возвращается к своим коктейлям.
А я тем временем с трудом пробираюсь к дверям и выхожу на душную улицу.
Проблема с Филиппом состоит в том, что даже когда он говорит правду, это похоже на ложь. Поэтому тут хрен разберешься. В одном он прав: если в Коалиции решили по-шпионить за мной, в их распоряжении целый отряд мастеров своего дела. И я бы уже давно заметил какого-нибудь бугая, ошивающегося здесь, Не чета Филиппу. Хотя эти сто восемьдесят баксов слишком много для того, чтобы водиться в его в бумажнике, деньги у него надолго не задерживаются, он же наркоман. Значит, денег было больше. Клянусь, он их где-то достал. Будь он проклят. Если он и замешан в чем-то, сейчас у меня нет на него времени. В округе все еще разгуливает носитель, а я о нем ничего не знаю. Стоп, или же все-таки знаю?
Если Филипп говорит правду, значит, Предо нашел иной способ установить за мной слежку. Отсюда следует, что у меня на хвосте сидит парочка его людей, а может, даже целый отряд. И вполне возможно, что и то, и другое вместе. То есть кто-то сейчас за мной наблюдает, а я даже представления не имею, кто это. Или что это.
Они хотят, чтобы я нашел и уничтожил носителя. Хорошо. Этим я и займусь. Надо только заскочить домой за оружием.
Уничтожить зомби — дело совсем не сложное, оно лишь физически трудновыполнимое. Начать, конечно, нужно с того, что эти чертовы создания не совсем живые. Или же не совсем мертвые — как угодно. Даже не берусь сказать, что из этого более верно. Как ими становятся? Ответ прост. Человеческий организм попросту поедают бактерии. Они медленно выедают мягкие ткани, мышцы, жир, кровь, хрящи и что там еще есть. Но, конечно же, самый лакомый кусочек для этих бактерий — человеческий мозг. Интереснее всего то, что бактерии питаются лишь живыми тканями. То есть организм продолжает жить. По этой причине, жизненно важное для бактерий условие — сохранить организму жизнь, поддерживать его дыхание. Ведь если умрет тело, бактериям ничего не останется, как только последовать за ним. Поддерживать жизнь и телу и себе бактерии могут лишь единственно возможным способом — насыщать его эндорфинами, адреналином, серотонином и прочими элементами, что снимают боль, вызывают ощущение эйфории и заставляют тело двигаться. Добиваются этого бактерии, давая живущему в теле зомби почувствовать вкус человеческой плоти, и в первую очередь — человеческого мозга. Это и служит импульсом к охоте.
Теперь допустим, что у нас имеется некий зомби, которого нам необходимо уничтожить. С чего нужно начать? Самый легкий, быстрый и лучший способ — это разорвать связь между мозгом и остальной частью тела. Это не совсем убьет монстра, но если свернуть зомби шею или вовсе отрубить голову, бактерии потеряют способность контролировать тело. А теперь допустим, что в вашем распоряжении имеются несколько зомби, которых также необходимо уничтожить. Причем одновременно, ведь они не будут спокойно стоять и ждать своей очереди. Что нужно делать в таком случае, особенно если у вас не слишком богатый опыт в истреблении зомби? Можно попробовать выстрелить им всем в сердце из крупнокалиберного ружья. Конечно же, можно попытаться выстрелить и в лицо, в надежде вынести мозги или какое-либо имеющееся у них подобие серого вещества, только здесь следует быть осторожным, поскольку промах может стоить жизни. А потому лучше целиться в сердце. Разнесете сердце — тело уже больше не сдвинется с места, несмотря на все усилия бактерий. Также можно попытаться задушить, утопить, взорвать, повесить, искромсать пожирателя мозга или столкнуть его с высоченного здания. То есть уничтожив деятельность мозга, сердца или нанеся обширные физические повреждения телу, вы уничтожите и самого зомби. Но мы же с вами ищем наиболее легкий и быстрый способ истребления этих тварей, поэтому мой совет — воспользоваться ружьем и целой обоймой патронов, как если бы вы хотели прикончить ненавистного супруга.
Оружие я храню в сейфе в задней стене моей гардеробной в «подземной» квартире. Кстати, еще я ее называю секретным штабом вампира. Не то чтобы в моем доме всегда было полно детей, от которых пришлось бы прятать оружие. Будь у меня дети, об оружии не могло быть и речи. Для детей нет ничего опаснее на свете, чем дом, полный вооружения и боеприпасов. Ничего опаснее, может, только, кроме самих родителей.
Нет же. Я держу свое оружие под замком, потому что, когда придут черные времена и я совсем потеряю голову, защита сейфа не даст мне попросту схватить ружье и отправиться на улицу подстреливать случайных прохожих, пока полиция, наконец, не выследит меня и не вышибет мозги. Не могу сказать, чтобы такое желание просыпалось во мне часто. Было такое однажды, когда неделю с лишним я сидел без крови. Тогда Вирус проделывал со мной злую штуку: все внутренности буквально горели, и я уже подумывал о том, чтобы вскрыть свои собственные вены и присосаться к ним.
Не подумайте, я не из тех фанатиков, что теряют голову от оружия. У меня всего два ствола: надежный миниатюрный револьвер и огромный автомат с вместительным магазином. Оба они достались мне от убитых мною парней. О ружьях и пистолетах я знаю достаточно, чтобы стрелять метко, держать их в исправности и заботиться о том, чтобы никогда и ни при каких условиях не проснуться под дулом одного из них. По правде сказать, ни револьвер, ни автомат никогда еще не видели солнечного света. Я не шучу. Я хочу сказать, что этот носитель даже в практике таких вампиров, как я, нечастый гость. Поэтому оружие мое спокойно лежит себе в сейфе, где ему самое место. Самое замечательное во всем этом то, что, когда убиваешь кого-то выстрелом из пистолета, никто никогда не станет допытываться до самого тела, изучать его, таскать на экспертизы. Так происходит в большинстве случаев. Совсем иное дело — когда приходится кого-нибудь убивать, разнося мозг или отрубая голову. Это слишком подозрительно.
Заряжаю оружие и кладу в карман боеприпасы. Уже взбираюсь по секретной лестнице в верхнюю квартиру, когда вспоминаю о запасах крови в холодильнике. Я уже выпил одну пинту вчера, когда разобрался с зомби, и еще одну сегодня, чтобы восстановиться от ожогов. Обычно я придерживаюсь нормы — одна пинта в несколько дней. Этого достаточно для хорошего самочувствия и сытости. Однако сейчас я отправляюсь на охоту, так что добавка мне не повредит. Еще пинта — и меня точно ждет успех.
Открываю холодильник. Осталось одиннадцать пинт. Вообще я никогда не позволяю себе истощить свои запасы до критического минимума. Для меня нижний край — десять пинт. Если я сейчас выпью еще одну пинту, то в следующие день-два мне придется найти способ пополнить запасы. В этот момент мне вспомнились трое зомби, с которыми мне с трудом удалось расправиться прошлой ночью. Эта девица чуть не выцарапала мне ножом глаза. Так что я, не колеблясь, взял последнюю допустимую пинту. Открыл ее и
