Что же это за женщина в маске, почему она на вас напала?
Стрела достигла цели. Щёки его вспыхнули, брови насупились.
— Я же сказал: никто на меня не нападал!
— Чушь!
— По крайней мере, никто, кому можно было бы предъявить претензии с точки зрения закона и морали. Выкинь это из головы; а если не получится, то хотя бы запри там наглухо; намекнёшь хоть одной живой душе — и я пропал. Но постой; ты сказал, она была в маске?
Я подробно изложил обстоятельства ночной встречи, приведя длину своей повести в соответствие с длиной накладываемого шва. Рассказывал о мошенничестве Ингрэма, о появлении мисс Ингрэм, об обвинении Линтона — опустив, разумеется, подробности о моём неожиданно открывшемся даре и подоплёку наших с Линтоном отношений.
Пока я говорил, лицо мистера Эра прояснилось — что-то в моём рассказе развеяло, видно, терзавшую его тревогу. К концу он уже искренне посмеивался. Пока я упаковывал инструменты, он разговорился даже больше обычного, очевидно под действием снадобья.
— Ей-Богу, Хитклиф, ты околпачил их всех! Твоя снисходительность к Ингрэму — как любезно и вместе с тем расчётливо; а он-то — такой щёголь — и всего лишь жалкая марионетка, своей глупой выходкой отдал себя в твои руки, можешь теперь дёргать его за ниточки как только пожелаешь. А по отношению к Линтону ты был великодушен и осмотрителен; должен сказать, он удивил меня: с его-то манерами — так разозлиться и выйти из себя ни с того ни с сего. А мисс Ингрэм — ай да Хитклиф, заарканил! Но будь осторожен; твоя добыча не так уж безропотна; того и гляди, тебя самого приберёт к рукам!
Я пожал плечами.
— Да мне дела нет до неё.
— Само собой; ты верен своей безымянной даме. Но у мисс Ингрэм есть одно преимущество: она реальна — и весьма соблазнительна, а её соперница — лишь бесплотная тень.
Такое направление разговора мне было не по душе.
— Слышите? Внизу какой-то шум, — сказал я. — Если хотите сохранить в тайне мой визит, я должен идти. — И двинулся к двери.
— Нет… тсс… секунду — шаги за дверью.
— Есть ещё один выход. — Я указал на окно.
— Молодец. Заметил — оно выходит на крышу галереи. Лет двадцать назад, когда мы с братом были в твоём возрасте, этим путём частенько пользовались. Я сверну эти окровавленные тряпки — сунь их в свой чемоданчик, потом сожжёшь. Ах да, Хитклиф, тебе придётся взять на себя все обязанности хозяина, по крайней мере сегодня. Скажи им, что я нездоров: вчерашние подозрения на ангину оправдались; эта сказочка вдвойне правдоподобна: во-первых, со мной и раньше это случалось, а во-вторых, сбывается диагноз леди Ингрэм — она будет вполне удовлетворена. Но я, возможно, подпорчу ей удовольствие — попозже присоединюсь к вам.
Поклонившись, я сбросил чемоданчик с инструментами на обвитую плющом крышу. Потом перекинул ногу через подоконник, но тут мистер Эр снова задержал меня.
— Кстати, Хитклиф, ты слышал? — как бы между прочим обронил он. — Ночью в доме был посторонний.
Я уразумел, что мой опекун уже сформулировал официальную версию ночного происшествия и в этакой лукавой манере намерен преподнести её мне.
— Что за посторонний?
— Женщина в белом — ряженая, гадалка, цыганка, судя по всему. Показавшись на вашей пирушке, потом она прошла на кухню, а оттуда, столкнувшись с кухаркой ускользнула.
— Ничего не украдено?
— Пыталась взять игрушку лорда Ингрэма, маску, но, убегая, бросила.
— Хорошо, что не случилось ничего посерьёзнее, ведь, по вашему мнению (и по моим наблюдениям — мы одни, сэр, нет нужды притворяться), у неё отчаянный нрав, она вне себя от гнева или боли — не знаю от чего именно, — но ярость настолько застилала ей глаза, что вместо горла она перерезала вам палец.
Секунду мистер Эр сверлил меня глазами, а потом, вдруг отбросив приличия, закричал:
— Убирайся! Убирайся! Уселся тут на подоконнике, как чёрный ворон, и кличет беду. Не нужно мне твоё зловещее карканье; или смени его на что-то более радужное, или… — И вдруг он с неожиданной силой вскочил с кровати, будто собирался меня столкнуть, но я спрыгнул на крышу галереи и вовремя убрался.
Два часа спустя, подходя к столовой, я услышал возбуждённый гул голосов — обсуждали события предыдущей ночи. Я отворил дверь. Леди Ингрэм, Мэри и миссис Дэнт сгрудились вокруг Ингрэма. Он взглянул на меня поверх голов.
— Потрясающая новость, Хитклиф! Наша вчерашняя загадочна гостья — цыганка; похоже, из табора, что стоял до нынешнего утра на Хэйском лугу, а сегодня, когда их обнаружили, они снялись с места и исчезли.
Леди Ингрэм воздела руки.
— Эта ведьма могла нас всех убить прямо в постелях!
Полковник Дэнт, оторвавшись от кофе, назидательно поднял палец над скрюченным подагрой коленом:
— Сама она не представляла для вас опасности, леди Ингрэм. Мне хорошо знакомы все трюки, на которые пускаются эти люди. Эта мерзавка всего лишь заслана на разведку, а остальные ждали на улице. Она должна была, затаившись, разнюхать, какие ценности есть в доме, где они находятся, и рассказать главным — тем, что прятались в кустах, а они потом напали бы на дом.
— Таилась она довольно странно, — заметила Бланш Ингрэм, с чашечкой кофе стоявшая у открытого окна, в стороне ото всех, — появилась среди нас с душераздирающим воплем. И интересовали её не побрякушки, а мистер Хитклиф.
Леди Ингрэм подняла лорнет.
— Милая, не хочешь ли ты сказать, что была здесь? Среди ночи, с джентльменами, играющими в карты?
— А почему бы нет, мама? Здесь был Тедо; он вполне мог сойти за дуэнью. И даже наш младший хозяин, образчик благопристойности, счёл вполне приемлемым пригласить меня. — И она не без лукавства отвесила мне поклон.
Мне пришлось (оставив без внимания подмигивания Теодора Ингрэма) подтвердить, что всё было в рамках приличия, а потом я сменил тему — поведал им о недомогании мистера Эра, что, как и предполагалось, вызвало большой интерес. Потом я предложил поехать на прогулку, закончив рассуждениями, кто в каком экипаже поедет. Моё предложение направило тревоги леди Ингрэм в новое русло; достопочтенной мисс Бланш не терпелось поехать верхом, но вдова предпочитала не выпускать неугомонную дочь из поля зрения. В конце концов компромисс был найден: им предоставят небольшую открытую двуколку; Бланш сама отвезёт матушку в аббатство.
— Но, мистер Хитклиф, тогда вам и мистеру Линтону не останется места, — сказала Мэри Ингрэм.
— Мы с Линтоном поедем верхом, — ответил я, — мистер Эр дал ему Вельзевула.
— Ей-Богу, — вступил не без горячности полковник Дэнт, — если бы не проклятое колено — поехал бы с вами!
— О нет, — обратилась ко мне миссис Дэнт, — боюсь, это невозможно. Эдгару сегодня с утра неможется; он сказал, что останется дома.
— Неможется? — побагровев лицом, прорычал полковник. — Неможется? Щенок! Это он наше общество переносить не может, а пять — шесть книг проглотить — очень даже может! — С ворчанием он пытался высвободиться из кресла. Я подал ему руку; поднявшись, он потянулся за палкой. — Я его быстро в чувство приведу!
— Пожалуйста, Гарольд, не будь таким напористым! — забеспокоилась его жена. — Эдгара так огорчили ночные события! Эта цыганка…
— Так вот в чём дело? Разнюнился и прячется от женщины? И вы ещё хотите, чтобы такого я сделал наследником Дэнтов? Посмотрим!
