—
— Заткнитесь, Линтон, или потом пожалеете, — сказал Ингрэм. — Чем вам не угодил Хитклиф? Он славный малый и не сделал вам ничего дурного.
— Славный малый? Вы так думаете? Разве вы не видите, что это — дьявол?
— Вы рехнулись. Идите спать.
— Вот как? А что вы скажете на это? Он мошенник, сегодня он обманул нас в карты.
Ингрэм вздохнул, расхохотался и резко оборвал свой смех.
— Линтон, — сказал он, — клянусь честью, если бы Хитклиф передёргивал, я бы заметил.
— Но он жульничал. И хорошо почистил наши карманы.
— Замолчите, Эдгар, — сказал я.
— Как же он жульничал? — спросила мисс Ингрэм.
— Откуда я знаю? Я не картёжник. Может, у него запасная колода в кармане. Пусть вывернет.
Ингрэм сумел-таки обхватить Линтона за плечи.
— Линтон, полагаю, вы не осознаёте всю серьёзность вашего обвинения. Хитклиф может вызвать вас на дуэль. По правде говоря, если вы не уймётесь, он обязан будет это сделать. И я его поддержу.
— Если вы решите с ним драться, мой добрый друг, — сказала мне Бланш, — я буду вашим секундантом. Опыта у меня маловато, но, по-моему, во мне больше мужчины, чем в Тедо.
Я презрительно взглянул на Линтона.
— Драться с ним? С этой худосочной ящерицей? Я скорее сражусь с вами, мисс Ингрэм.
Тут Линтон вырвался из объятий Ингрэма, схватил со стола пустую бутылку и бросился на меня, но промахнулся, задев только ухо тигриной маски. Ингрэм поймал его руки и прижал их к бокам. Бланш метнулась было между мной и Линтоном (в ту секунду я готов был растоптать его, как червяка), но замерла, уставившись на что-то у меня за спиной.
— Мэри? — спросила она.
Я обернулся. В полумраке возле буфета стояла темноволосая женщина в белой ночной рубахе, почти такой же, как на мисс Ингрэм. Она шагнула вперёд, и я увидел, что длинные чёрные волосы принадлежат маске индейца, — похоже, женщина успела надеть маску, пока все мы были заняты Линтоном.
— Мэри? Зачем ты в маске? Почему молчишь? — спросила Бланш.
Женщина сделала ещё шаг в нашу сторону.
— Служанка нас разыгрывает, — тихо сказал Ингрэм, но никто ему не поверил. Слишком уж решительно приближалась женщина.
— Мэри, ты меня пугаешь, — неуверенно произнесла Бланш. — Сию минуту сними маску!
Женщина продолжала наступать. Она вошла в круг света у карточного стола.
Бланш вскрикнула:
— Это не Мэри! Это не Мэри!
Бланш, Теодор и Эдгар попятились, в освещённом пространстве остались только я и загадочная незнакомка. Она шла прямо на меня. Что-то мешало мне отступить или, напротив, преградить ей путь. Время замедлилось, звуки иссякли. Она обеими руками потянулась к моему лицу, сняла маску и впилась в меня глазами.
Комната померкла и растворилась, уничтоженная силой этого взгляда. Маска на моих глазах меняла очертания: татуированные скулы и жестокий рот расплывались и деформировались до тех пор, пока я не увидел перед собой куклу, ту самую куклу, которую я когда-то сделал своими руками из каменного столба!
Что-то заслонило её — Бланш Ингрэм встала между нами.
— Я сорву эту маску! — воскликнула она и попыталась это сделать.
Мелькнула белая ткань, и индейская маска рванулась к выходу. Женщина убегала, пронзительно хохоча. Мгновение — и она оказалась в дверях. Бланш Ингрэм нагоняла её, но незнакомка толкнула в её сторону скамеечку для ног. Бланш растянулась на полу, опрокинув на себя столик и всё, что на нём было.
К тому времени, как мы подняли Бланш Ингрэм на ноги и убедились, что она цела и невредима, загадочной посетительницы и след простыл. Прибежавшие на шум Джон и Ли принялись расставлять по местам мебель. Спустился мистер Эр в халате, но, не дослушав объяснений Ингрэма, развернулся и исчез в темноте холла, вероятно, возмущённый нашим, как он счёл, пьяным кутежом.
— Кто это был? — шёпотом спросил я у Бланш, счищая воск с её сюртука.
— Не Мэри, — ответила она и только помотала головой, когда я попытался расспросить подробнее. Провожаемая укоризненными взглядами Ли, она выбежала из комнаты.
В продолжение всей этой сцены Эдгар Линтон без движения лежал на софе. Теперь он сел и обхватил голову руками.
— Этого в постель, — сказал Ингрэм. Мы подхватили Линтона под руки и кое-как втащили по лестнице.
— Я его уложу, — сказал я Ингрэму у дверей Линтоновой спальни.
Ингрэм удивлённо покачал головой.
— Добрая у вас душа, Хитклиф. Простить такое оскорбление! При мне людей убивали за меньшее. Впрочем, он действительно был очень пьян. Доброй ночи.
В третий раз за вечер мы с Линтоном остались наедине. Он лежал на кровати и смотрел на меня остекленевшими глазами, в обоих его зрачках отражалось пламя моей свечи. Я присел на краешек кровати.
— Эдгар, вы в сознании? Вы понимаете меня?
— Да. — Он говорил как во сне.
— Мы ведь старые друзья?
— Мы никогда не были друзьями.
— Нас связывают узы — крепкие и давние.
Он попытался прикрыть глаза ладонью.
— Уйдите.
Я поднёс пламя ближе к его лицу.
— Вы пьяны и ничего не помните. Это простительно.
— Нет никаких уз. Вы для меня — ничто.
Я сжал его обмякшую руку.
— Я для вас — всё.
— Нет.
— Да. — Я ущипнул влажную ладонь, чтобы привлечь его внимание. — И потому, что мы так много друг для друга значим, завтра я буду беречь вас как зеницу ока.
— Беречь меня?
— Вас. Мы поедем кататься, возможно — вдвоём, вдали от дома случаются неприятные происшествия. Есть много боковых аллеек и заброшенных троп, на которых можно свалиться с лошади и разбить голову о камень, и никто ничего не узнает.
Эдгар немного пришёл в чувство.
— Ох, но я предпочитаю ездить в экипаже, — запинаясь, пробормотал он.
— Полагаю, ваш дядя рассудит иначе. Вы же хотите ему угодить? Вас интересует его имение, не так ли? Дэнт-хауз будет отличным дополнением к Мызе Скворцов.
— Вы не имеете права…
— Абсолютно никаких прав. Я знаю. Не имею права любить Кэти. Не имею права вести себя как джентльмен. Не имею права вести себя как джентльмен. Не имею права замечать ничего к вам относящегося. Я верно изложил вашу позицию? Отвечайте же!
Я снова ущипнул его безжизненную руку.
— Нет! Да! Оставьте меня в покое!
— Именно этого я делать не намерен. Я не оставлю вас в покое — особенно завтра.
— Завтра?
