– Черта с два, – она, задыхаясь, смотрела вниз. Если тут и была какая-нибудь тропа, по которой она поднялась, то провалиться ей на этом месте, если она ее видит.
– Мы должны суметь подняться из этой пропасти к вершине горной цепи, – продолжал он, показывая наверх. – На этом хребте мы будем рядом с линией снегов и, надеюсь, вне досягаемости Тьмы. Если повезет, мы найдем другую тропу на той стороне, которая приведет нас к долине Ренвет и, значит, к Убежищу Дейра.
Джил, как могла в обманчивой прозрачности горного воздуха, прикинула расстояние. Они словно поднимались над текучей дымкой долины; вещи казались ослепительно ясными здесь, и наклонные тени меняли кажущееся положение пика и гряды.
– Не думаю, что мы управимся до темноты, – с сомнением сказала она.
– О, я тоже, – согласился Ингольд. – Но мы едва ли сможем провести ночь в долине.
Джил покорно вздохнула.
– Тут вы правы.
Колдун осторожно толкнул посохом широкий камень, скрывавший подножие тропы, и валун чуть качнулся, послав маленький поток гравия и песка вниз через их ноги и край тропы. Бормоча про себя то, что в следующий раз обязательно нужно будет взять веревку, и проклиная невидимых Рейдеров внизу в долине, он начал осторожно разведывать другой маршрут.
Пока Ингольд делал это, Джил повернулась, чтобы окинуть взглядом утес, снова пугаясь только что совершенного самоубийственного восхождения. Ее взгляд бродил по долине внизу и вдруг застыл.
– Ингольд, – тихо позвала она. – Взгляните сюда.
Что-то в тоне ее голоса заставило его, оступаясь и скользя, подойти к ней.
– В чем дело?
Она показала.
– Посмотрите. Посмотрите туда. Что вы видите?
Обозримая сзади и сверху земля приобрела особые очертания, угол солнечных лучей к западу от гор изменил перспективу этого погружавшегося в темноту места. Отсюда была видна очевидная симметрия; ядра разросшихся лесов составляли своеобразный узор, восприятие которого явно было по ту сторону человеческого понимания; русла потоков прокладывали курсы, несшие отголосок извращенной упорядоченности. Густые заросли виноградников под этим углом зрения представляли собой странную картину, смена их цвета и густоты навевала беспокойство. Почти прямо под ними лежал огромный прямоугольник плиты, и его положение, связанное со странными курганами из черного камня, пробивавшимися сквозь растительность, стало внезапно потрясающе ясным для Джил, изучавшей в свое время основы археологии.
Ингольд хмурился, всматриваясь в искаженное покрывало под ним.
– Странно... как будто тут когда-то был город. Но его никогда не было в человеческой истории, – его зоркий глаз прослеживал математическую точность изгибающихся теней в винограде, странные тупые углы, слабо видимые в полунамеченных закономерностях сочетаний между потоками и камнями. – В чем причина этого? Словно виноград растет хуже в местах...
– ...заложенных фундаментов, – сухо ответила Джил. – Причем фундаменты заложены настолько глубоко, что они составили настоящую тропу. Деревья плохо растут на этой линии, потому что их корни не могут проникнуть так далеко. Смотрите, вы видите направление этого ручья? И еще... – она остановилась, смутившись, – это выглядит таким спланированным, таким упорядоченным, но почему-то все-таки не похоже ни на один город, который я когда-либо видела. Тут есть план – это можно видеть по углу падения солнечного света, – но в какой-то мере неправильный план.
– Я понял, – сказал колдун. – Здесь нет улиц.
Глаза их встретились. Значение увиденного доходило до Джил медленно, как шепот из невообразимо древних глубин времени.
– Пошли, – сказал Ингольд. – После захода солнца здесь нам делать нечего.
13
Когда они покинули долину, поднялся ветер, обжигающе холодный, злобно отрывающий их друг от друга. Временами они оказывались намного выше линии лесов, с риском карабкаясь по козьим тропам, скользким от старого снега, или прокладывая путь через заросли, или хватаясь для поддержки за ободранные ветром корни переплетающихся деревьев, полагаясь на их силу, над невидимой пропастью.
Джил и Ингольд шли через мир, где единственными стихиями были холод, скалы, ветер и далекий рев воды, тут они не смогли бы при желании остановиться, ибо нигде не было никакого убежища. Если бы не нити колдовского света, которые излучал Ингольд, чтобы очертить карниз, Джил была уверена, они бы не пережили подъема. Вспоминая обо всем позже, Джил удивлялась, как выдержала это.
В конце концов они заночевали в расщелинах голых каменных плит, прижавшись друг к другу, чтобы согреться; Джил уснула сразу после двух суток бессонницы. В разгар ночи она почувствовала, как изменилась погода, и там, в своих снах, уловила запах далекого надвигающегося снегопада.
Утром путь был легче. Ингольд нашел что-то вроде тропы и проследовал вниз по ней до крутого, покрытого деревьями западного склона Крепостного Вала, достигнув к полудню холодной ветреной долины Ренвет.
Джил прикрыла глаза ладонью от солнца и посмотрела в яркую даль.
– Что за черт? – Холодные ветры, извивающиеся по долине, рвали ее дыхание в клочья и мчались, подобно воде, быстро разливающейся над фиордом из бесцветного стекла. – ЧТО ЭТО?
– Это Убежище Дейра, – ответил Ингольд, улыбаясь и скрестив руки, чтобы сохранить тепло, но тем не менее дрожа. – А что ты ожидала?
Джил не знала толком, чего ожидала. Во всяком случае чего-нибудь меньшего. Чего-нибудь более средневекового. Но только не этот трапециевидный монолит из черного камня, который вздымался, плоть от плоти гор, на огромном холме у подножия тех далеких утесов с черными вершинами. Его крыша была выше сосен, росших на хребте за ним. Слабый рассыпчатый снег сдувало облаками с плоской крыши Убежища, но он не задерживался нигде на его стенах, голых и гладких, как стекло без трещин.
– Кто построил это, черт возьми? – шептала Джил с благоговением. – Какой это высоты? – теперь она могла поверить, что в нем человечество выстояло против Тьмы. Могущество Дарков, способное разбивать камень и железо, найдет эту крепость неприступной.
– Это построил Дейр из Ренвета, – раздался рядом с ней голос Ингольда, – используя остатки технологий и могущества древних Королевств, чья мощь намного превышала наши нынешние средства. В нем он укрыл тех из своего народа, кто пережил первый удар Тьмы, и оттуда он и его род управляли долиной, перевалом Сарда и всем, что осталось от империи, чье название, границы и устройство целиком стерлись из людской памяти. Что же до размеров Убежища... – он взглянул вдаль, обозревая черный монолит, охранявший изгибающееся пространство долины по ту сторону. – Оно невелико. Оно может вместить всего около восьми тысяч душ. А в долине можно выращивать урожай для примерно вдвое большего количества людей. Не сохранилось записей, если они вообще существовали, о том, сколько оно действительно укрывало одновременно.
Пока они шли по чавкающей траве долины, строение, казалось, увеличивалось в размерах, лишенное тени в холодный пасмурный день. Джил смотрела на долину, окруженные стенами цепочки возвышенных лугов, по которым были разбросаны островки осин, берез и тополей, их листья все время сверкали на ветру. Какая-то тяжелая яркая красота была в этом месте, первом ядре Королевства и последнем, колыбели и могиле. Джил чувствовала себя крайне утомленной.
Для места, где придется провести остаток дней, подумала она, это совсем недурно.
Хотя, будучи знакомой с мелкими ссорами соседей, она уже узнала их семена в сплетнях, которые разрастались в обозе беглецов, даже несмотря на круглосуточные угрозу и напряжение. И она видела, к чему это приведет – маленький город, сжатый до размеров неприступного форта, с одними и теми же людьми, живущими по соседству друг с другом годы и годы без всякой возможности уединиться. Это маленький ад.
– Убежище стояло долго, – сказал Ингольд, когда они наконец вышли на дорогу, ведущую за Убежище к перевалу Сарда, ту же дорогу, по которой, много миль ниже, Алвир вел своих людей в поисках
