Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3

— Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Старый город и присмотрелся к одному человеку. Потом получишь деньги. Это все.

Мое объяснение не совсем удовлетворило его, но пять долларов на полу не валяются; к тому же он мог в любую минуту дать задний ход, если бы ему что-то не понравилось. Он решился попробовать.

Я велел завербованному подождать у двери и пошел искать следующего. Им оказался толстый коротышка с круглыми, исполненными несокрушимого оптимизма глазами. О да, он с превеликой охотой готов заработать пять долларов таким легким способом. Следующий, к которому я обратился, был слишком боязлив, чтобы играть в такую странную и непонят­ную игру. Затем я завербовал филиппинца, очень щеголева­того в своем палевом костюме, и толстого грека, который, по всей видимости, добывал свой хлеб или в кабаке официантом, или в парикмахерской.

Этого было достаточно. Квартет в полной мере отвечал моим намерениям. Парни не выглядели слишком интелли­гентно, но и не казались негодяями или пройдохами. Я усадил их в такси, и мы поехали в Старый город.

— Теперь послушайте, — приступил я к инструктажу, когда мы прибыли на место. — Я иду в кофейню «Золотая подкова». Подождете несколько минут, потом войдете, закажете вы­пивку. — Я дал «поденщику» пятидолларовую бумажку. — Этим расплатишься за всех четверых… В ваш заработок это не входит. Там увидите высокого плечистого мужчину с длинной желтоватой шеей и маленькой гадкой рожей. Уверен, что вы ни с кем его не спутаете. Присмотритесь к нему хорошенько, но так, чтобы он не сообразил, что вы его пасете. Когда убедитесь, что запомнили его и всюду узнаете, кивните мне и идите сюда за деньгами. Только не ловите ворон. Я не хочу, чтобы кто-нибудь подсек меня, заметив, что мы знакомы.

Это показалось им странным, но пять долларов маячили перед глазами, а в казино еще шла игра, и, поставив пять долларов, при наличии капельки удачи можно было… Остальное дорисуйте себе сами. Они начали задавать мне вопросы, кото­рые я оставил без ответа. Но ни один из парней не сбежал.

Когда я вошел, Гусиная Шея стоял за стойкой бара и помогал бармену Помощь, конечно, была нужна: «Подкова» трещала по швам от наплыва гостей.

Я не заметил в толпе веснушчатой физиономии Гормена, но увидел острый, как топор, профиль Хупера, второго агента из Лос-Анджелеса, которого прислали в ответ на мою телеграмму. Лала сидела в конце бара и пила в обществе какого-то не­домерка. Она кивнула мне, но свой улов не бросила.

Гусиная Шея скривился, подавая мне бутылку пива, кото­рую я заказал Спустя некоторое время в зал вошла нанятая мной четверка. Свою роль они сыграли отменно!

Вначале напрягали зрение в табачном дыму, заглядывая каждому в физиономию и отводя глаза, когда встречали чей-нибудь взгляд. Это длилось с минуту, после чего первый из них — это был филиппинец — заметил, что за стойкой бара стоит описанный мной человек. Мой агент подскочил на месте, потрясенный открытием, а увидев, что Гусиная Шея зловеще смотрит на него, отвернулся и беспокойно заерзал на своем стуле. Теперь и другие высмотрели Гусиную Шею и украдкой бросали на него взгляды, столь же незаметные, как фальшивые бакенбарды.

Филиппинец обернулся, посмотрел на меня, кивнул не­сколько раз и умчался на улицу. Трое оставшихся поспешно допивали виски, одновременно пытаясь перехватить мой взгляд. А я тем временем не спеша читал надпись, помещенную высоко на стене за баром:

МЫ ПОДАЕМ ТОЛЬКО НАСТОЯЩЕЕ ДОВОЕННОЕ АМЕРИКАНСКОЕ И АНГЛИЙСКОЕ ВИСКИ.

Я пробовал подсчитать, сколько раз соврали в этих девяти словах, и уже дошел до четырех при хорошей дальнейшей перспективе, когда внезапно, как выстрел из выхлопной трубы автомобиля, прозвучал кашель одного из моих заговорщи­ков, грека. Гусиная Шея с пурпурным лицом, держа в руке деревянный молоток для выбивания втулок из бочек, начал перемещаться за стойкой бара.

Я взглянул на своих помощников. Кивки их не выглядели бы так страшно, если бы они кивали поочередно, но ребята не хотели рисковать — вдруг я снова отведу взгляд.

Их головы склонились почти одновременно — каждый, на­ходящийся в радиусе нескольких метров, не только мог, но и должен был заметить это, — после чего все трое незамедли­тельно прошмыгнули за дверь, подальше от человека с длин­ной шеей и его молотка.

Я допил пиво, неторопливо вышел из заведения и свернул за угол

— Мы узнаем его! Узнаем где угодно! — рявкнули они хором

— Великолепно! — похвалил я их. — Вы отлично показали себя! Прирожденные детективы, ничего не скажешь! Вот ваша зарплата. А теперь я на вашем месте постарался бы убраться подальше, потому что этот парень… хотя вы ничем себя не выдали… и были безупречны… мог что-то заподозрить. Нет смысла рисковать.

Они схватили свою плату и слиняли прежде, чем я за­кончил речь. Около двух часов ночи в мой гостиничный номер в Сан-Диего явился Хупер.

— Гусиная Шея исчез- вместе с Горменом сразу же после твоего ухода, — сказал он. — Несколько позднее девушка по­шла в дом из необожженного кирпича на краю города. Когда я уходил, она все еще была там. В доме было темно.

Гормен где-то застрял.

В десять утра меня разбудил гостиничный слуга-мальчишка, принесший телеграмму. Телеграмма была из Мехикали:

Приехал сюда вчера вечером. Прячется у корешей. Послал две телеграммы.

Гормен

Это была хорошая новость. Я таки надул Гусиную Шею, который принял моих продувшихся игроков за четырех свиде­телей, а их кивки за знак того, что его опознали. Гусиная Шея был тем, кто совершил убийство, и теперь он в панике бежал.

Я снял пижаму и как раз натягивал белье, когда принесли вторую телеграмму. Эта была от ОТара, пересланная агент­ством:

Эшкрафт вчера исчез.

Я воспользовался телефоном, чтобы разбудить Хупера.

— Поезжай в Тихуану, — сказал я. — Понаблюдай за до­мом, где ты вчера оставил Лалу. Но скорее всего ты обнару­жишь ее в «Золотой подкове». Не спускай с девицы глаз, пока она не встретится с высоким светловолосым англичанином, тогда переключись на него. Не позволяй ему потеряться. Он сейчас самая важная для нас фигура в этой компашке. Я при­еду туда. Если я и англичанин останемся, а девушка уйдет, следуй за ней. В противном случае сторожи его.

Я оделся, расправился с завтраком и сел в автобус, идущий в Тихуану. Паренек за рулем вел машину с приличной ско­ростью, но, когда поблизости от Палм-Сити нас обогнал корич­невый кабриолет, мне показалось, что мы стоим на месте. За рулем кабриолета сидел Эшкрафт.

Вскоре я снова увидел этот автомобиль — пустой, он стоял перед домом из необожженного кирпича. Чуть дальше, за перекрестком, Хупер изображал пьяного, болтая с двумя ин­дейцами в мундирах мексиканской армии.

Я постучал в дверь дома.

— Кто там? — услышал голос Лалы.

— Это я… Паркер. Эд воротился?

— Ах! — воскликнула она. Последовала минута тишины. — Войди.

Я толкнул дверь. Англичанин сидел, откинувшись на спинку стула. Правым локтем он опирался на стол, а кисть держал в кармане пиджака — если в этом кармане находился пистолет, то он, несомненно, был нацелен на меня.

— Привет, — сказал Эд. — Я слышал, ты что-то там на­сочинял обо мне…

— Можешь назвать это как угодно. — Я пододвинул к себе стул и сел. — Но не будем себя дурачить. Ты приказал Гуси­ной Шее прирезать твою жену, чтобы самому дорваться до ее наследства. Но ты промахнулся, выбрав для этой работы такого дурака, как он… дурака, который сперва учинил там бойню, а потом потерял голову. Слинял, потому что несколько свидетелей ткнули в него пальцами! И куда же он смылся? В Мехикали! Отличное местечко он себе выбрал! Наверное, так наложил в штаны, что несколько часов езды через горы показались ему путешествием на край света!

Я не переставая работал языком.

— Но ты-то не дурак, Эд, и я тоже. Знаешь, мне хочется прихватить тебя с собой на север в