с неприятелем.
Бересту стало досадно. Потерять убитым кого-нибудь из своих в случайной, нелепой стычке? В Пристанище и так мало людей, а других таких, как эти шестеро, вовек не нажить.
– Мы вам не мешаем, господин, – сказал Берест. – Если что – ладно, поедем искать себе другого ночлега. Худой мир лучше доброй ссоры.
Берест сделал знак, чтобы его спутники шли назад к лошадям.
– Стой, холоп! – приказал ему лорд Эрвуд.
Берест остановился. Одним кивком рыцарь дал приказ латникам, и они высыпали во двор.
– Не хочешь добром отпустить? – задорно бросил Берест. – Так чем за людьми прятаться, давай я тебе один на один по шее надаю.
– Грязному наемнику я заткну рот по-своему, – ровно сказал лорд Эрвуд, подходя к нему. – Просто выбью зубы, а потом вас всех вздернут на воротах!
Не доставая меча, рыцарь замахнулся кулаком.
– Ах, ты так?!.. – Берест выругался, уклонившись.
Но он мог бы и не уворачиваться: руку рыцаря еще раньше перехватил стоявший рядом Снодрек…
…В обеденной зале ярко горели свечи. Были ранние зимние сумерки. Огни отражались в столовом хрустале. По обычаю, стол стоял на небольшом возвышении, вокруг замерло несколько слуг, готовых переменить блюдо или налить вина. Лорд Эйтол, правитель Годеринга, обедал в кругу семьи: жена, две дочери, мальчик-сын и молодой брат жены.
– Отец, – сказала младшая дочь лорда. – Из-за войны не будет зимних празднеств?
Лорд Эйтол вздохнул. Исход войны был еще неясен, более того – затраты на войско опустошали казну. Становилось не до зимних турниров.
– Все эти восстания вассалов имеют свойство затягиваться, – произнес лорд Эйтол. – Они нанимают воинов, потом не могут с ними расплатиться, и воины рыскают по всей стране, чтобы набить кошелек. За ними приходится гоняться бог знает по каким дорогам. Правда, потери Вельдерна не могут не радовать. Лорд Эрвуд убит…
– Так что на самом деле за слухи о его гибели? – осведомилась жена.
– Бесславно пал во дворе деревенского трактира. Проезжий рыцарь со свитой – человек восемь или десять – разгромил весь его отряд. До Вельдерна добралось несколько уцелевших латников, чтобы донести до своего сюзерена весть о кончине его любимца, – с удовольствием сообщил лорд Эйтол.
– Кто-то из наших рыцарей? – спросила старшая дочь.
Лорд Эйтол весело развел руками:
– Ума не приложу. Какой-то князь Берест. Вельдерн рвет и мечет и объявил награду за этого «проклятого вассала Годеринга».
– Но среди наших вассалов такого нет, – удивилась супруга лорда.
– Это не мог быть кто-то под чужим именем? – с волнением спросила дочь.
У двери показался оруженосец.
– Что там, друг мой? – приветливо окликнул его лорд Эйтол.
Оруженосец подошел к столу и замялся, видимо, не зная, говорить ли при всех. Лорд дал ему знак наклониться, и юноша прошептал ему на ухо несколько слов.
Лорд негромко рассмеялся.
– Ну что, – обратился он к семейству. – Хотите увидеть наших героев в лицо? Свиту пусть покормят, – велел лорд оруженосцу, – а князя зови сюда.
– Тот самый загадочный вассал? – догадалась леди.
– Сейчас мы на него посмотрим, – кивнул ей муж. – Что-то очень уж неожиданно и таинственно.
– Наверно, какой-нибудь воин, предкам которого твой отец или дед давным-давно пожаловали клочок земли, а ты и забыл, – предположила жена.
Через миг в дверь вошел высокий светловолосый человек с перевязанной головой. В пропахшей конским потом одежде, с осунувшимся, усталым лицом, он хмуро и застенчиво огляделся.
«Похоже, князь-то из простонародья?» – мелькнуло у лорда.
– Приветствую тебя, рыцарь, – мягко произнес лорд Эйтол. – Итак, передо мной тот самый князь…
– Берест из Пристанища, – сказал раненый.
Он все оглядывался, как-то тревожно, непривычный к богатым палатам.
«Что за медвежий угол – это Пристанище? И ведь наверняка мой дед о нем знал, а я даже представления не имею, – мелькнуло у лорда Эйтола. – И что мне теперь делать с этим героем? Князья там, как видно, одичали, работают в поле вместе с мужиками (он заметил, как выглядят руки Береста), дороги туда нет, непроходимые леса или горы, и теперь этот наследник милостей моих предков является ко мне и, несомненно, потребует за свои подвиги еще милостей, дополнительных. Впрочем, он, похоже, неприхотлив. При дворе ему делать нечего, а небольшая сумма из казны…»
– Слава бежит впереди тебя, – улыбнулся Бересту лорд. – Подойди ближе.
Берест подошел и молча остановился, опустив руки. Губы у него чуть кривились: от тряски в седле болела рана. Сын и дочери лорда смотрели на него с веселым любопытством, как на введенного в комнаты
