Он вздохом тяжким развернул болота топкие,окрасил гибельною кровью мертвый мох,забархатил, завил гнилые лишаи,огни обманно вздул средь леса,пустил змею, червей, уродов, гадови чащи наводнил своей мечтой —созданием причудливым и легким,как бред у замерзающих, но не земным…И в гложущей тоске в туман и мрак забился.Когда ж морозы лютые сковали воздух,Ен рассветил полнеба,и плещущим огнем своих очейвзглянул на землю.
Она из золота красных лучей,овеяна пыхомполуденных ветров.Ее бурное сердце рождаеткровавые знойи жаждет и жаждет.Рыжие дыбные косы —растрепанный колос!пламенны зарницы!звездные росы сметают,греют студеность речную,душную засуху стелют,кроя пути и дорогукаменным покровом —упорной коляной коройПолднем таится во ржи,наливая колосянтарно-певучий —веселую озимь.Полднем таится,и ждет изждаласяУф! захватилоМного мелькнулоцветистых головок,— Постойте! куда вы?И тихо померклаговорливая тучка.Она не знает, откуда зашлаи живет в этом мире?Кто ей матьи отецв этом мире?Она не знает, не помнитрожденья,но с зари до заката тоскует.Затопила очи бездонною синьювасильков своих нежно-сулящих,в васильках василькомизо ржисторожить.Ярая тишь наступающих грозползла по огнистому небу —там ветры, как псы,языки разметали от жажды.В испуге, цепляясь ручонками,в колосья юркнуло детское тельце— Дорогой, ненаглядный! —Она задыхалась, дрожала.Обняла и щекочет — —Кувыркался мальчикв объятьях,обливался кровьюи кричал на все полеот боли.Напрасно!Нет утоленья, нет превращенья.Так с зари до заката тоскует.И рвет себе груди,рвет их огненно-белое тело.О, мрачный Омель!Туманность, вечно вьющая непохожие жизни!
