– О Майкле Джесте и «Голубой Воде», Патрисия, – ответил Лоуренс. – Если вам поначалу кажется, что я немножко сумасшедший, то вы ошибаетесь. Я представлю вам кое-какие доказательства. Мое сумасшествие вполне методично, дорогая, – засмеялся он.
– У вас сумасшедшие методы, – чуть сухо ответила леди Брендон. – Вы видели Майкла? В чем дело? Рассказывайте.
– Нет, я его не видал, но…
– О чем же вы тогда толкуете? Что вы знаете? – прервала Патрисия скороговоркой, – верный признак того, что она сильно волновалась.
– Мне ничего не известно, Патрисия. Я хочу вас спросить, что вы знаете. Я довольно необычайным образом получил документ, содержащий признание Майкла в краже «Голубой Воды», – начал Лоуренс.
– Значит, это он… – прошептала леди Брендон.
– Что он? – спросил Лоуренс.
– Продолжайте, дорогой, – быстро ответила она. – Как попал вам в руки этот документ? Рассказывайте!
– Я уже сказал, что это длинная история, – продолжал Лоуренс. – Документ был найден моим другом Божоле в одном месте, которое называется Зиндернеф. Это во Французском Судане. Он взял этот документ из рук убитого…
– Майкл? – прервала леди Брендон.
– Нет, француз, какой-то сержант, командовавший фортом и убитый арабом.
– Это который Божоле? Наш? – вновь прервала леди Брендон. – Тот самый, который учился с вами в школе? Сын Розы Кэри?
– Он самый. Он нашел этот документ в руке убитого коменданта, – отвечал Лоуренс. – Послушайте, Патрисия, этот сапфир, Он… украден? И, простите за глупый вопрос, этот почерк… Майкла? – Он достал конверт из внутреннего кармана.
Леди Брендон взяла письмо и посмотрела на него. Ее лицо было сурово и загадочно, на гладком лбу прорезались морщины, красивый рот был сжат тверже обычного. Она прочла документ и потом долго смотрела на далекие холмы и молчала, будто не зная, как ей отвечать.
– Расскажите мне всю вашу историю, с начала до конца, Джордж, – очнулась она наконец, – хотя бы для этого потребовалась целая неделя. Но сперва скажите, знаете ли вы что-нибудь еще про Майкла или про «Голубую Воду»?
– Ничего не знаю ни о том, ни о другом, – ответил Лоуренс, и ему показалось, что лицо ее просветлело.
Джордж Лоуренс отметил, что леди Брендон не отрицала и не утверждала, что сапфир был украден. То же и с почерком Майкла. Очевидно, что-то тут нечисто, и в этом был замешан Майкл Джест. Так же очевидно, что Майкл отсутствовал и что она не знала, где он находится. Однако раз она не ответила на его вопросы, Лоуренсу оставалось лишь излагать свою историю. Окончив ее, он сказал:
– Если «Голубая Вода» не в Брендоне, Патрисия, то я отправлюсь прямо в Зиндернеф, отыщу камень и привезу его вам.
Если камень украден, то она, несомненно сообщит ему все, что знает, чтобы помочь его отыскать. Если нет, то она так и скажет. Но ему хотелось бы, чтобы она была с ним откровеннее. Ведь так просто сказать: «Дорогой Джордж, «Голубая Вода» лежит в сейфе, как всегда, а Майкл чувствует себя превосходно», или: «Голубая Вода» исчезла и Майкл тоже».
Но все, что делает Патрисия Брендон, правильно. У нее, конечно, есть вполне основательные причины не говорить с ним об этом деле, и ему не следует чувствовать себя обиженным. В самом деле: если невозможное произошло, если Майкл Джест действительно стащил сапфир и сбежал, разве не естественно ее желание не выдать его, промолчать, что ее племянник, выросший в ее доме, – вор. Чем меньше говорить о семейном скандале, тем лучше. Но все-таки ему, любившему ее с детства, ему, которого она так часто называла своим лучшим другом, она могла бы сказать. Ведь для него нет большей радости, чем ей служить.
Что ж, воля ее, он будет ей служить.
– Ладно, мой друг, – оживилась леди Брендон. – Мы поговорим подробнее за чаем. Чай будет подан в моем будуаре. Для всех прочих меня не будет дома, и вы поведаете мне все до мельчайших подробностей. Все, что думал Анри де Божоле, и все, что, как вам кажется, он думал.
Они шли к дому под руку. Лоуренс ощущал прилив гордости от сознания того, что эта сильная и прекрасная женщина будет нуждаться в его помощи. Ему так хотелось, чтобы она сказала: «Помогите мне, Джордж! Кроме вас, у меня никого нет!»
– Вы неважно выглядите, дорогой Джордж, – заметила она, когда вошли в лес.
– Лихорадка, – ответил он и прибавил: – Теперь-то я здоров, как шесть человек, – и сжал ее руку.
– Ах, оставьте, и идем домой, Джордж, – смутилась леди Брендон. – Хотите, я найду вам жену? – добавила она. Лоуренс вздохнул и оставил ее предложение без внимания.
– Как поживает Фоллиот? – спросил он, чтобы не отвечать.
– Он чувствует себя превосходно. Почему бы ему не чувствовать себя прекрасно? – ответила она тоном, в котором внимательный слушатель, каким был Лоуренс, легко подметил бы нотку раздражения. Но Лоуренс промолчал.
– А где сэр Гектор Брендон? – спросил он с официальной любезностью.
– В Тибете, в Париже, в Восточной Африке или в Монте-Карло. А может быть, на тихоокеанских островах. Впрочем, кажется, он сейчас в Кашмире, – ответила леди Брендон и добавила: – Привезли вы с собой свои чемоданы, или надо будет телеграфировать, чтобы их прислали?
– Я, собственно говоря, остановился в «Гербе Брендона», там весь мой багаж, – сообщил Лоуренс.
