трубки, понимаешь, что ты действительно на Востоке.
Когда видишь… Опять угрызения совести. Тесса решительно загнала их назад, в глубину своей души.
— Может быть, ты хочешь посетить дворец Вуни? — спросила она, увидев указатель. — Я слышала, что места там фантастические.
Он согласился, и вскоре Тесса уже ставила машину у домика смотрителя, который отсутствовал, поэтому они отправились осматривать дворец. Нигде ни звука; Тесса заявила, будто у нее такое впечатление, что сейчас им принадлежит весь мир.
— Мы находимся на вершине холма, — объяснила она, — на плато, а вокруг развалины дворца. — Они ходили среди руин, и Тесса рассказывала про бани, сосны и мраморные дороги. — Это, наверное, был дворец одного из местных королей? — Пол кивнул. — Место великолепное: внизу — море, а с другой стороны — горы Троодос.
Побродив в одиночестве по развалинам дивного дворца, они нашли место для пикника, и Тесса расстелила на земле коврик. Глубокое молчание царило в этом чудесном месте. Никакое движение на огромном морском пространстве, ни ветерок в листве — ничто не нарушало торжественную тишину. Тесса шепотом сказала:
— Вот сандвичи, Пол. Я ставлю их перед тобой. Ты будешь пить лимонад или что-нибудь горячее?
— А что у нас есть?
— И чай, и кофе.
— Я выпью кофе. — Легкая усмешка тронула его губы. — А почему мы говорим шепотом?
Ее смех нарушил тишину.
— Эти места похожи на заповедные. Здесь чувствуется присутствие старинных богов. Вон там, на самой высокой точке холма, был храм богини Афродиты. Ты можешь представить себе церемонию богослужения и жертвоприношения? И короля, хлопающего в ладоши, чтобы позвать своих рабов?
Пол засмеялся… и Тесса застыла, как завороженная. Она никогда не слышала, чтобы он так смеялся. Разве только в самом начале. Они почти не смеялись с тех пор, как Пол раскрыл перед ней истинные причины своей женитьбы. Она продолжала смотреть на него, восхищаясь его привлекательностью.
— О чем ты думаешь? — спросил Пол неожиданно резко. — Скажи мне!
Тесса помолчала в нерешительности. Любые слова могли завести их разговор в тупик и нарушить гармонию этого чудесного дня.
— Ни о чем особенном, — ответила она, впервые за этот день почувствовав в его голосе жесткость, окрашенную привкусом ненависти.
— Все равно скажи мне!
— Нет, Пол, не заставляй меня.
Он нахмурился.
— Но теперь мне очень интересно. Почему такое нежелание поведать мне свои мысли?
У нее не осталось выбора, и она сказала:
— Если я скажу тебе, это испортит нам день. — Он молчал, и тогда она произнесла бесцветным голосом: — Я думала о том, что мы редко смеемся в последнее время. — Тесса ждала, держа кофе в руке, какой эффект произведут на него эти слова. Как ни странно, язвительных комментариев по поводу того, что у них мало поводов для смеха, не последовало, напротив, когда он обернулся к ней, на его красивом лице было заметно сожаление.
— Да, мы редко смеялись, — согласился Пол. — Может быть, теперь будем смеяться чаще.
От волнения Тесса не могла сказать ни слова. На обратном пути она нашла красивую бухту, и они немного поплавали, а потом сохли на солнце. Пол был молчалив, и они едва произнесли несколько слов. Значительно позже, по дороге домой, когда наступил прохладный вечер, оба они были необычно спокойными. Тесса сказала ему, как меняются цвета неба и моря, и Пол заметил:
— Слушая тебя, можно подумать, что эта дорога — одна из самых красивых на острове.
Она согласилась. Дорога шла еще какое-то время по берегу, а затем сворачивала к подножию красивых гор Кирении. Потом снова выходила на побережье, открывая величественную перспективу серых зубчатых гор с одной стороны и огромного морского пространства — с другой. В узкой долине между ними росли оливковые деревья; по обеим сторонам дороги и вдоль русла реки цвели олеандры.
— Они изумительных расцветок, — сказала Тесса Полу, — здесь все оттенки от темно-лилового до нежно-розового. — Немного позже машина съехала на обочину и остановилась. — Гранатовые деревья, Пол, вдоль всей дороги, они как будто покрыты живым красным туманом. Я сорву тебе цветок. — Тесса сорвала еще розу, дикую розу во всей ее естественной красе, не испорченную гибридизацией, положила цветы на полку перед Полом, и скоро их дивный аромат заполнил машину. — Вот цветок граната; он темно- красного цвета, блестящий и похож на восковой. Потрогай сам. — Она внимательно смотрела, как его чуткие пальцы изучают цветок. — Та часть на конце, которую ты сейчас трогаешь, — это плод. Даже видно маленький коричневый гранат.
Наконец Пол положил его и взял розу; он поднес ее к лицу, выражение которого менялось на глазах, и у Тессы возникло странное ощущение. Она испытывала огромное желание узнать, что прячется за темными стеклами очков, которые ее муж носил теперь не снимая.
Тесса не думала о том, как закончится этот день, но он был такой чудесный, что она испытала чувство шока, когда сразу же по возвращении домой Пол заявил, что идет спать. Он пожелал ей спокойной ночи; она ответила неуверенным, нетвердым голосом. Но Пол, кажется, не обратил на это внимания, и, когда ушел, у нее было ощущение, что в нем снова происходит внутренняя борьба.
Тесса лежала с открытыми глазами, потом села и попробовала читать. Слова наплывали друг на друга, и она отложила книгу. А Пол спит? Подгоняемая каким-то внутренним порывом, который не могла сдержать, Тесса встала с постели и вышла в коридор. Необъяснимое чувство подсказывало ей, что Пол тоже не спит, и она молча стояла у его двери, прислушиваясь. Ни звука; дверь не была заперта, и она легонько толкнула ее. Пол стоял у открытого окна, одетый только в пижамные брюки. Он стоял, как на картине, на фоне гор, залитых лунным светом, с гордо откинутой головой, прямой и надменный. Приятный и прохладный ночной ветерок обвевал его лицо и чуть растрепанные черные волосы.
Тесса долго стояла, глядя на его неподвижную фигуру, и вдруг он обернулся; она поняла, что он почувствовал ее присутствие, и торопливо позвала его:
— Пол…
Никакого ответа, затем резко и нетерпеливо:
— Что ты здесь делаешь?
— Я не могу уснуть… — Ей было страшно, но она медленно вошла в комнату и встала рядом с ним. — Ты ведь тоже не можешь заснуть.
— Ну и что? — Даже в полумраке она различала надменный изгиб его бровей.
— Можно я останусь ненадолго? — Он молчал, и ей стало не по себе. Снова конфликт. В нем шла борьба, которая разрывала его на части. — Лучше я пойду, — шепотом сказала она. — Прости, что я тебя побеспокоила, Пол.
Она почти дошла до двери, когда услышала его голос. Тессе казалось, что слова вылетают помимо его воли.
— Нет… вернись. — Она медленно обернулась, и ее радость передалась ему. И прежде чем оба они что-нибудь поняли, она очутилась в его объятиях, сильных и нежных. — Моя маленькая девочка… — Глубокий прерывистый вздох дал выход внутреннему напряжению, и, склонив свою темную голову, он поцеловал ее в губы.
Спустя долгое время, лежа в его объятиях при слабом утреннем свете, который просачивался сквозь ставни, она еле слышно прошептала:
— Пол… это ведь не наказание? Ты не играешь со мной?
Его руки напряглись. Она почувствовала сильное ровное биение его сердца. Он нежно прошептал:
— Нет, я больше никогда не буду играть с тобой.
