— Привет, Сэм! — поздоровался с ней Майк. — Ты, случаем, не продаешь сегодня комиксы? Это что у тебя такое? Птица? Хочешь посмотреть на муравьев?
Майку было десять, и он жил в их квартале вместе с печальным, остерегающимся всего на свете отцом.
— Это птица любви. — Сэм решила, что отдаст ему клетку. Только сначала они поговорят. «Впрочем, Майк, ты можешь сделать для меня одну вещь? Давай не будем говорить про любовь. Давай просто позависаем вместе».
— Я знаю про любовь много разного, — сказал Майк.
— Ты ничего про нее не знаешь, — возразила Сэм, — ты еще слишком молод, и у тебя нет опыта. Весь твой опыт состоит в том, сколько сортов жвачки ты успел сжевать за свою жизнь.
— Семь, — моментально отозвался Майк. — Я знаю про любовь. Меня ей обучила моя подруга.
Сэм больше не слышала «Katydids». Либо альбом закончился, либо Яйцо и Андреа, как только она ушла от них, сменили пластинку, или же она просто далеко отошла от дома. Ответ мог быть на редкость прост. Над головой небо было довольно странным, словно что-то могло вот-вот произойти.
— У тебя есть подруга? — удивилась Сэм.
— Есть, — покраснев, нехотя признался Майк. — Ты первая, кому я это сказал. Она старше, чем я. Намного старше.
— И хорошо, — сказала Сэм. — Поздравь ее с днем рождения, свою старшую подругу.
Ну да черт с ним, с этим мальчишкой. Что ей мешает отдать птицу кому-то еще? Ведь она знает чертов город как свои пять пальцев. Она могла бы пойти работать шофером такси, и когда люди будут наклоняться, чтобы расплатиться с ней, птица могла бы клевать им глаза или же, как только похолодает, по доброте душевной на зиму улетать на юг. Она знала имена всех до единой участниц группы «Marvelettes». Она знала кучу народа в их квартале. Сэм перешла улицу и постучала в дверь дома напротив.
Любовь — это история, история любви. Главное в ней — действующие лица. Парень, что работает в магазине грамзаписи, в ней не главное, и Порки — тоже не главное, как и Хелена или постоялец, за которого она вышла замуж, равно как Майк или Яйцо — никто из этих людей не задействован в истории Сэм. Потому что главные действующие лица — это Сэм и ее подруга. Сэм услышала шаги босых ног по полу, и в следующее мгновение женщина открыла ей дверь. Слава богу, на ней был банный халат. Правда, махровая ткань разошлась, и если бы Сэм не поленилась приглядеться, она бы наверняка увидела одну голую грудь. На стене висела картина, которую не видно из квартиры напротив, но Сэм ее уже видела раньше. На картине была изображена женщина в лесу, ужасно похожая на обитательницу квартиры
Голая женщина улыбнулась широкой глуповатой улыбкой.
— Ты нашла мою птичку! — сказала последняя подруга Сэм. — Петти! Петти!
Помогите Сэм, ведь это единственная история, в которой она — действующее лицо.
Предвзято
В Соединенных Штатах Америки, где происходит наша история любви, мы все принимаем касательно любви какие-то решения, даже если мы не граждане этой страны или же не ведаем, что творим. Если вы сели в такси и влюбились, то никакой закон, принятый правительством США, не помешает вам выставить себя круглым идиотом. Если у вас имеются кое-какие планы насчет школьного бала, вам нет необходимости выставлять кандидатуру вашей избранницы на голосование. Если вам хочется кого-то любить, что ж, ваше личное дело, независимо от того, что по этому поводу говорит ваша мать или что на сей счет говорится в песне, что звучит сейчас по радио. Пока что любовь принадлежит только вам и только вам, здесь, в Соединенных Штатах Америки.
Если же вы решили встать на преступный путь, то на такой случай имеется своя собственная система. В Соединенных Штатах Америки двенадцать человек собираются вместе и решают, преступник вы или нет. И с этим ничего нельзя поделать. Двенадцать человек каждый раз разные, как дюжина яиц. И, как и в случае с яйцами, процедура эта чревата разного рода неприятностями. Например, Джо ел яйца сегодня на завтрак.
Здесь, в Соединенных Штатах Америки, большой завтрак не придаст вам веса в отличие от того завтрака, какой вам хотелось бы съесть, когда вы трудитесь в поте лица, чтобы покончить с какой-нибудь болезнью. Тем не менее Джо ел яйца. Он работал в организации, которая называлась «Покончим со СПИДом». Эта политическая и общественная организация ставит своей целью покончить со СПИДом, ужасным заболеванием, унесшим жизни миллионов людей. СПИД распространяется через действия, которые в нашем сознании связаны с любовью: секс и производство на свет потомства. Давайте посмотрим правде в глаза — когда пишутся эти строки, никто не знает, что с этим можно поделать. Есть лекарства — но они не действуют, зато есть остервенелая предвзятость, которая действует прекрасно, если надо что-то ухудшить; люди же продолжают заниматься любовью, а потом умирают. И так везде и повсюду. В организации, где работал Джо, считали, что с этим пора кончать. Работа была достойная, хотя и не слишком высокооплачиваемая, но Джо сказал себе, что большие деньги ему не нужны. Яйца дешевы. Джо пытался покончить со СПИДом уже сейчас, с понедельника по пятницу, за исключением тех дней, когда болел, или же вместо работы ему хотелось пойти в кино, или же его приглашали — вернее сказать, призывали, — исполнить свой долг в качестве присяжного. Когда вы исполняете свой долг в качестве присяжного, то на неделю попадаете в число тех двенадцати, которые решают, преступник человек или нет. Впрочем, это не слишком накладно. Вот почему яйца.
Особые приметы: выше среднего роста, одеваться мог бы и лучше. Тело вам наверняка понравится, если вы любитель таких вещей. Взяв Соединенные Штаты за основу метафоры, можно сказать, что если в Нью-Йорке преобладает традиционная ориентация, а по всему Западному побережью, от Сиэтла до Сан- Франциско, живут сплошные лесбиянки и геи, то Джо следует поместить где-то в Кентукки. Бывают такие привлекательные мужчины, что притворяться, будто Джо не обращал на них внимания и не мечтал о них, было бы неверно, если не сказать — абсурдно. Обращают внимание все. Хотя бы из чистого любопытства, что столь же естественно, как и омлет, и случается столь же часто. Тем не менее Джо предпочитал женщин и однажды даже был женат. На очень милой особе. Отличной хозяйке. С пухлыми губами. Она представляла для Джо качества похвальные и истинные, горы хороших манер и целостности характера, озера очарования, доброты и находчивости, хорошо подобранные костюмы нежности и блестящей ткани, и все такое желанное и невыразимое в словах, что никому еще не удалось до конца перечислить. Пуговицы, боже, как она застегивала свои вещи на пуговицы! Алюминиевая фольга смотрелась просто потрясающе на блюдах, которые она ему готовила. А как она говорила, боже, как она говорила: «Надень ботинки, котик!» А все эти разговоры, все эти интересные люди, которых она приводила в дом или которых знала с пеленок и которые ели приготовленный ею обед, или же она слушала их разговоры в парке. Несколько друзей рассказывали такие смешные анекдоты, что нельзя было не рассмеяться. Как красиво она расплачивалась за купленные вещи — наличными деньгами или кредиткой! А ее волосы, а ее смех над той или иной репликой в фильме!
— Кто я, по-твоему, такой, акробат? — И она хохотала.
— Вечеринка! Вечеринка! — И снова хохот.
А еще нескончаемые поцелуи — еще бы не целоваться, с такими-то губами. Даже в лифте можно было ощутить исходившую от других пассажиров зависть, даже от растений, от комнатных растений в самые хорошие дни. В Соединенных Штатах это нередко приводит к свадьбе при условии, что вы не гей, хотя и здесь грядут перемены. Скажите, ну как им не быть, переменам, возможно, все изменится уже к тому времени, когда будут опубликованы эти строки. В течение шести лет нашим Джо правила любовь, а затем что-то другое, например, новая фаза пуговицы-луны. Однако курица любви снесла еще одно яйцо, и пташка упорхнула к другому. Неожиданно ее локти стали колючими. Денег теперь вечно не хватало, а может, в тот вечер закрылся ресторан, китайцы в смокингах за столами размером с огромных музейных пауков закончили рабочий день, закончили вечер, приглушили свет и выключили музыку, и лишь два пальто оставались висеть с одной стороны на мрачной проволочной вешалке, пока они, муж и жена, выясняли отношения — до тех пор, пока сами не расплакались.
