Наречия

имена, неправильно и очень медленно.

Джо! На целый год! Он встал, пока остальные переговаривались. Они не могли быстро сдвинуть с места свои ноги, он же стремительно направился вон.

— Я думал всю неделю, — говорил кто-то из людей. — Ну почему он, а не я? Почему нам не могли сказать это, когда мы еще были в большом зале, почему не я? Почему младенцы умирают в далеких странах?

Только не Джо. Он ни о чем не спрашивал. Ведь он, в конце концов, в своих молитвах пообещал ничего подобного не делать. Под портретом отца Соединенных Штатов: в Господе вера наша. Если мы ему верим, мы не говорим о том, что он не существует. Потому что это грубо. Мы дали обет. Мы выходим из вращающихся дверей на залитую солнцем улицу и шагаем к автобусной остановке в центральной части города. Свет, который проливается на нашего Джо, — самое красивое из всего, о чем вы читали в книгах. Благодарю, благодарю, благодарю, вы свободны.

Говорят, что любовь как автобус — если ее долго ждать, она непременно придет. Но только не в этом городе, где автобусы медлительны, а самые симпатичные жители — голубые.

— Не поехать ли мне на автобусе? — произнес Джо. — Нет, лучше на такси. Такси гораздо лучше автобуса.

Сказал — и почувствовал прилив хорошего настроения. В следующий миг у тротуара остановилось такси, потому что Джо поднял руку — в Соединенных Штатах это означает, что вы подзываете такси: мол, пожалуйста, остановись.

Джо сел в такси. Грязновато, ну и что? Все равно такси гораздо лучше автобусов.

— Куда едем? — спросил водитель, вернее, водительница, ибо за рулем сидела девушка, надеясь, что в этот день случится чудо.

— М-м, — задумался на мгновение Джо, — не знаю. Просто меня освободили от обязанностей присяжного, а на работе пребывают в уверенности, что я занят там до конца недели. Так что в принципе я могу ехать, куда захочу.

— Послушай, приятель… — сказала девушка-таксист. Потом обернулась к нему, и в следующее мгновение по ее жилам заструилась человеческая доброта. — Итак, — молвила она с улыбкой, — куда же мы едем?

— Самое лучшее место в городе — «Черный слон», — ответил Джо.

— Тот, что на Грэнд? — уточнила девушка-таксист. — Это твое любимое место?

— Это самое лучшее место, — поправил ее Джо. — Лучшие места в городе расположены в следующем порядке. «Черный слон». «Шанхайский экспресс». Стирруп-парк. Квартира моего приятеля Марка. Фруктовый магазин «Райский сад». Кафе «Баранья отбивная». Господи, почему сегодня утром я не додумался там позавтракать? Не иначе, как я рехнулся. Это ведь шестое по счету хорошее место в городе и первое в том, что касается яичницы.

— Если тебе хочется яичницы, то я рекомендую «Кухню Лу», — заметила девушка-таксист.

— Мне не хочется яичницы, тем более в «Кухне Лу». Потом идет музей, потом кинотеатры, все по порядку: «Риальто», «Синема-Экспириенс» и так далее.

— Послушать тебя, ты такой самоуверенный, — сказала девушка-таксист, и они улыбнулись друг другу. В принципе они могли не улыбаться, но они улыбнулись. Они улыбнулись так, будто знали друг друга давно, и если уж наша история повествует о том, что они уже давно нравились друг другу, но много лет не виделись, то вот теперь — теперь! — теперь настал их единственный шанс. Хотя сначала они притворились, будто не узнают друг друга, потому что… почему бы нет?

— Да, — согласился Джо. — Я уверен в себе, точно.

— Значит, ты хочешь в «Черный слон»?

— Я всю свою жизнь мечтал поехать туда и никуда более.

В этот момент пискнуло радио, отвлекая девушку-водителя от других мыслей по поводу Джо. Она подняла переговорное устройство и сказала «Да», а потом «Нет», и снова «Нет» и «Черный слон», и снова «Черный слон», и «Дальше, возле Вайатта», потом «Нет», снова «Нет», «Одиннадцать» и «Нигде поблизости» и «Нет» — сказала голосом, скисшим от разговоров с кем-то, кто ей не нравился. Джо с нежностью внимал ее голосу, ритму пульсирующего в нем раздражения, и неожиданно для себя понял, что подпевает песне, что звучала у него в голове. Песня эта называлась «Девушка-таксист», и ее первые строчки таковы:

Девушка-таксист, прокати меня.
Я не знаю, куда мне нужно,
Ведь я не знаю, где я был.
Просто нажми на газ — и в путь!
Не спрашивай меня ни о чем.
Обещаю, я не стану тебе лгать.
Ветры неурядиц пробирают до костей.
Увези меня отсюда, иначе мне конец.
Девушка-таксист, подними поскорей стекло.
Ветры неурядиц дуют, что есть сил.
Я не знаю, сколько протяну,
Я одинок, хотя и знаю, что так быть не должно.
Одиночество мне чуждо, я мерзну на ветру.
Вези меня, вези меня прочь от меня самого.
Хочешь, отвези меня к себе домой,
Хочешь, отвези меня куда угодно.
Помоги мне, девушка-таксист, иначе мне не жить,
Я захлебнусь в собственных мыслях.
Пусть мои слезы станут платой за проезд.
Девушка-таксист, подними поскорей стекло.
Ветры неурядиц пробирают до костей,
И я не знаю, сколько мне еще осталось…

Вот и все. Полный текст песни.

— Ты слышал этого чувака? — спросила девушка-таксист. — Это Дреко. Он пытался прошлым вечером уволить меня, а теперь просит об одолжении.

— Он ужасный человек, — сказал Джо. — Я вызываю его на поединок. Мы будем сражаться на мечах. Я буду сражаться с любым, кто только попробует тебя уволить.

— Ты мне нравишься, — сказала девушка-таксист и рассмеялась. Ее волосы были чуть взъерошены ветром.

— И ты мне нравишься, а еще мне нравится ездить в такси, — сказал Джо. — Уж если ездить, то только в такси. С этого момента я езжу только в такси.

— Разоришься, — сказала девушка-таксист.

— Я должен зарабатывать раз в двенадцать больше, чем мне платят сейчас, — ответил Джо. — Ведь я делаю самую важную работу на Земле. Люди умирают каждый день и все равно по-прежнему ведут себя глупо. Эти люди — впрочем, это долгая история, — самые худшие люди на Земле. И твой Дреко — один из них.

— Точно, — согласилась девушка-таксист. — Знаешь, я не уверена, что «Черный слон» сейчас открыт.

— Конечно, открыт, — возразил Джо. — Всемогущая длань пронесет меня сквозь все замки и двери.

— Послушай, ты, часом, не с приветом? — спросила девушка-таксист. — Или просто пьян? А может, ты религиозный фанатик?