Оснабрук посмотрел на него.
– А это точно был мужчина? Вы уверены?
Джереми вдруг пришел в замешательство.
– Теперь, когда вы спросили, я, кажется, не уверен. Могла быть и женщина. Послушайте, мне на работу надо.
– Но прежде чем пойдете, опишите нам этого человека, мистер Квик.
– Сейчас проверим, насколько он наблюдательный, да, Инес? – сказал Фредди.
В третий раз, когда без спросу влезли в разговор, Криппен не выдержал:
– Господин, эээ… как вас зовут?
– Перфект, – сказал Фредди, – Перфект[5] моя фамилия, и по натуре я такой, так я обычно всем говорю. Вообще-то я просто стараюсь быть вам полезным.
– Да, спасибо. А вы хорошо его… или ее разглядели, мистер Квик?
– Этот человек показался мне молодым, лет двадцать, наверное. В джинсах, обычных джинсах, и чем-то с длинными рукавами, куртки не было. Цвета темные, темно-серые или синие, я не различил. Уже стемнело, а цвета при свете фонарей искажаются. А сейчас мне точно пора идти.
– Эх, жаль, что я этого гермафродита не видел, – сказал Фредди. Довольный своей находкой, он еще раз повторил слово. – Я-то сумел бы вам этого гермафродита подробно описать.
Он поднес к глазам высокий бокал для шампанского из венецианского стекла и посмотрел сквозь него в окно. – Но я его не видел, потому что в тот день мы с мисс Гоголь как раз ужинали в ресторане «Маркиз».
– Фредди, ты не мог бы поставить бокал на место, – строго сказала Инес. – Кто, интересно, просил тебя расхаживать по магазину и хватать все, как будто ты здесь хозяин?
Фредди, казалось, обиделся:
– Так всегда делают покупатели в лавках древностей.
– Это не лавка древностей, а если ты здесь покупатель, то покупай.
– Мы пойдем, если больше не с кем поговорить, – сказал Оснабрук. – Но я, кажется, видел здесь молодую азиатку?
Инес вздохнула. Какой мужчина забудет ее, однажды увидев?
– Она здесь не живет. Она работает в моем магазине. – «Должна бы работать, – подумала Инес, взглянув на бабушкины часы. – Ей давно уже пора явиться».
– Возможно, мы захотим еще поговорить с вами, – предупредил Криппен и вышел за дверь, которую для него предупредительно придержал Оснабрук.
– Ну как, удивлена, что мы оказались на гребне криминальной волны? – поинтересовался Фредди. У него имелась одна неплохая черта: он не держал обиду. Хотя это было и его недостатком. – Между прочим, если нужен второй помощник, то я не откажусь, лишь бы деньги платили приличные.
Он удобно расположился в сером бархатном кресле, когда-то принадлежавшем тетушке Виолетте, и приготовился приятно поболтать. Прежде чем Инес успела ответить ему твердое «нет», в магазин вошла Зейнаб.
– А нас тут старый фараон удостоил визита, – сообщил Фредди. – Задавал вопросы про Ротвейлера. Наш общий друг мистер Квик даже снабдил его неубедительными деталями. Интересно, но они ничего не сказали об укусе.
– Он не кусал их, – сказала Зейнаб, – это ошибка. Просто слишком противно объяснять.
Сегодня она надела черную кожаную мини-юбку с аккуратными золотыми клепками и свитер из ангоры, белоснежный и искрящийся. А на каждом ногте сверкала золотистая птичка, в тон клепкам. Инес удивилась, как это строгий отец Зейнаб позволяет ей так одеваться, но, возможно, он и не видит ее. Может, она тайно выскальзывает утром из дома, или даже надевает паранджу.
– Тебе пора, Фредди, – оживилась Инес. – Людмила станет беспокоиться, куда ты пропал. – Вряд ли она не догадается. Людмила прекрасно знала, где он может находиться, и давно точила зуб на Зейнаб, которую подозревала в желании соблазнить Фредди. Он неохотно поднялся с кресла, заметил ягуара и принялся ходить вокруг него по часовой стрелке и кивать, как будто с одобрением.
– Фредди!
– Иду, иду, – он махнул рукой в сторону ягуара, сказал, что собирается «промочить горло», и пошел наверх.
– Ну вот, теперь я заварю чай. Как поужинали вчера с мистером Фиблингом?
– Да как всегда. Обычный нудеж, плюс чуть-чуть поэзии. Ну и все такое о том, что мечтает сидеть со мной под деревом с буханкой хлеба и бутылкой вина. К чему бы это? Мужчины могут об этом бесконечно и бесконечно твердить, да?
– Некоторые, да.
– Роули Вудхауз хочет помолвки. Он настоящий псих, уже купил мне кольцо. Я бы лучше получила только кольцо, без этого дядьки.
Инес ушла готовить чай. Когда она вернулась с двумя чашками на подносе, то обнаружила в магазине женщину в пальто из искусственного меха, расцветкой напоминающее недавно принесенного ягуара. Она остановилась напротив длинного зеркала в золотой раме, которое Зейнаб отчаянно пыталась ей продать. Через двадцать минут внимательного осмотра женщина ушла, не купив его.
– А я не жалею, – сказала Зейнаб, словно магазин и зеркало принадлежали ей. – Без него я как без рук. Я ведь перед ним делаю макияж.
Строители-профессионалы начинают работу рано и заканчивают рано. Кейт был хорошим строителем: когда он говорил хозяйке дома, что придет к ней в начале недели, он имел в виду вторник, а не четверг, и когда он говорил, что вернется завтра, он действительно возвращался, и опаздывал разве что минут на десять. Когда обещал, что придет утром, приходил часов в восемь утра и делал радио потише или даже выключал его, если клиент был поклонником тишины, а такие попадались. Работу он тоже делал неплохо. Поначалу он сомневался, что в помощники можно взять такого инфантильного парня, как Уилл Коббетт, боялся брать на себя ответственность. Сможет ли он оставлять его одного в чужом доме? Сможет ли Уилл приходить вовремя, по первому зову Кейта? Можно ли доверить такому даже простую работу? Ему никто не говорил о «трудностях в обучении» или о «хромосомных проблемах», иначе он бы его, конечно, не взял на работу. Все, что он знал об Уилле, – это то, что парень воспитывался в приюте и был «немного заторможенным». Однако Уилл оказался неплохим работником, исполнял все, что ему поручали, не курил и даже не хотел курить, – Кейт и сам в этом вопросе являлся исключением из правил, он тоже не курил, – и казался вполне надежным. Все шло хорошо до сегодняшнего дня, не на что жаловаться, и хотя говорить с ним было все равно что с десятилетним племянником Кейта, но лучше, чем с предыдущими его работничками – грубыми матерщинниками. Но недавно произошло кое-что неладное. Его сестра положила на Уилла глаз.
Она жила с родителями в Харлсдене. Кейт приехал к ним в гости в воскресенье, и пока мама отдыхала после обеда, а отец мыл посуду, Ким отвела его в гостиную и во всем призналась.
– У него есть девушка, Кейти?
– Вряд ли, он ни разу не говорил о ней.
– Ой, он мне так нравится. Такой красивый. Он больше похож на звезду Голливуда, чем эти актеры в телевизоре!
– Послушай, Кимми, ты в курсе, что он не очень умный?
– Ну и что из этого? Прошу тебя, не говори мне про мозги. Доминик умный, даже в университете учится, а вспомни, как он со мной обращался? Он бы изнасиловал меня, если бы я ему булавку в ногу не воткнула.
– Послушай, что я тебе скажу. Уилл никогда никуда тебя сам не позовет. Если ты хочешь с ним гулять, тебе придется самой проявлять инициативу.
– Ты где работаешь завтра? У вас объект на Эбби-роуд, так?
– Так, но тебе туда нельзя приходить.
– Почему? Ты же говорил, что хозяйка целый день не показывается. Я загляну в обеденный перерыв. – Ким, которая говорила с большей убежденностью, чем думала, работала парикмахером на Хай-
