— Странно, почему я не узнала тебя.
— Семнадцать лет-большой срок.
— Значит, мы встретились совершенно случайно? — спросила она, заранее зная ответ. Это не могло быть простым совпадением.
— Нет.
— Ты знал, что я работала в фирме Крокета?
— Моника упомянула об этом. — Внезапно он добавил: — И сказала, что, хотя большей частью вы жили отдельно, она все равно любит тебя.
Сердце Силии на секунду растаяло, но тут же снова покрылось льдом.
— Значит, ты предпринял свою «деловую поездку» лишь для того, чтобы познакомиться со мной?
— Я бы совершил ее только ради этого, но, извини за избитую фразу, Фортуна мне улыбнулась…
Казалось, он успокоился, вновь обрел уверенность в себе и зажал чувства в кулак.
— Мне сообщили, что дом, который я хотел купить, выставлен на продажу. Оставалось лишь договориться с «Крокет-Коламбиа» о цене. Это сильно упрощало дело и позволяло мне убить сразу двух зайцев. От меня требовалось только сказать им, что я хочу приобрести недвижимость, и попросить, чтобы ее показала мне именно ты.
— Остальное было легко, — с оттенком горечи уронила она.
— Не так легко, как мне казалось, — спокойно поправил он. — Хотя твоя память молчала, временами я боялся, что ты узнаешь меня подсознательно. Хотя я готов был поклясться, что мои мужские качества и богатство вызвали у тебя интерес, но ты была так холодна и осторожна, что пришлось действовать очень осмотрительно…
Силия вспомнила полуосознанное подозрение, что Флойд подкрадывается к ней, и по ее спине побежали мурашки…
— И когда ты решил жениться на мне?
— В тот же день, когда увидел тебя. Я захотел этого с первого взгляда.
Ну конечно, он перенес на нее подспудное сексуальное влечение, которое испытывал к ее матери. Так же, как и неудовлетворенное желание отомстить.
— Значит, я была права! — с жаром воскликнула она. — Я действительно всего лишь дублерша собственной матери.
— Я уже говорил об этом. Ты совсем не такая.
Пропустив эти слова мимо ушей, она выпалила:
— Ты увидел меня и решил сделать козлом отпущения за грехи матери, которая благодаря вмешательству судьбы избежала твоей мести!
— Так и было задумано, — признался он. — Но из этого ничего не вышло. Мои взгляды начали меняться. Я даже почувствовал тайную жалость к ней, увидев, во что она превратилась.
— Я не верю тебе!
Силия знала, что он лжет. Флойд ненавидел Монику, считал ее ответственной за потерю родителей, за последующие годы лишений. Но неужели во всем этом была виновата ее мать? Во всяком деле есть две стороны… Пока не вернется память, не удастся узнать, насколько оправдана эта ненависть.
Пока не вернется… А если нет?
Что ждало ее впереди? Жизнь в мире теней и полуправд. Знание того, что Флойд не испытывает к ней ни тепла, ни привязанности. Ее душа будет томиться в теле, а тело-в золоченой клетке бессмысленного брака. Так ведь можно и с ума сойти. Сердце будет разбито, а дух сломлен. Все это отдавало дешевой мелодрамой, но, тем не менее, было правдой…
— Я этого не вынесу! — в отчаянии выкрикнула она. — Ты обязан отпустить меня!
Внезапно Силия начала плакать; по ее лицу заструились соленые ручейки. Она отвернулась и крепко сжала губы, стараясь не издать ни звука и справиться со слезами.
— Не плачь, любимая, — нежно сказал супруг. Его сочувствие оказалось последней каплей.
Шлюзы открылись, и наружу вырвалось все напряжение последних недель. Она начала рыдать, судорожно втягивая воздух моментально распухшим горлом.
Флойд привлек ее к себе, одной рукой прижал голову к своей груди, а другой начал поглаживать по спине. Этот жест был таким успокаивающим, что она стала затихать, и вскоре рыдания прекратились. Не размыкая рук, Флойд опустился на кровать, выключил свет, положил голову жены к себе на плечо и не выпускал из объятий, пока она не уснула.
Силия проснулась, когда в окно вовсю светило солнце. Она зевнула, довольно потянулась… и тут же все вспомнила. Хорошего настроения как не бывало.
Место на кровати рядом было пусто. Из душа доносился звук льющейся воды.
Женщина вздрогнула. С той самой ночи, когда Флойд забрал ее из больницы, она была уверена, что в их связи есть что-то неясное и горькое. Теперь благодаря ревности Рози все стало ясно. Это было хуже всего, что можно себе представить. Она не могла, не желала терпеть унижений. Если Флойд откажется отпустить ее, при первой возможности она заберет свой паспорт и улетит обратно в Ванкувер, даже если для этого придется продать кольца.
Она будет жить в большом городе, где легко бесследно исчезнуть. Устроится приходящей няней или еще кем-нибудь, начнет новую жизнь и больше никогда не увидит Флойда…
При мысли об этом Силия почувствовала себя замурованной в стене. Но остаться с ним она тоже не могла: это было слишком тяжело, слишком больно и жестоко.
Любить его, зная, как он к ней относится?.. Нет, это выше ее сил. Она не найдет себе места. А как же Флойд?
Внезапно Силия ощутила жгучий стыд. Думать только о себе-какой эгоизм! Ее мать, хоть и не нарочно, сломала ему жизнь и сделала таким, какой он есть. Человеком, который использовал женщин и презирал их, который жил в роскошной тюрьме вместо дома. Человеком, который вырос озлобленным, ожесточенным и одиноким, несмотря на свое богатство.
Флойд всегда был одинок, и если сейчас бросить его, не сумев научить любви, он так и останется одиноким… или в окружении женщин вроде Рози, которая считает, что у него нет никаких потребностей, кроме сексуальных.
Разве он не нуждается в чем-то другом? В тепле, смехе, дружбе, том единстве вкусов и интересов, о котором говорил?.. Во всем добром, что она могла ему дать?
Несомненно, муж испытывает к ней влечение. Но если ему мало ее тела и он хочет завладеть ее душой, разве поднимется рука бросить в него камень? А как же обет верности у алтаря?!
Если она останется с Флойдом по доброй воле, а не по принуждению, если отдаст ему все, что должна отдать, включая любовь, может быть, ее душа успокоится?
Рози сказала, что он не захочет ее любви. Но это будет ее тайным даром, способом возместить вред, причиненный ее матерью…
— Проснулась?
Силия вздрогнула. Она так глубоко ушла в свои мысли, что не слышала, как муж вышел из ванной. С бешеной скоростью заколотилось сердце, и женщина ощутила жаркий укол желания.
Флойд стоял совершенно обнаженным, если не считать висевшего на шее белого полотенца. Его влажные волосы были слегка взлохмачены. Свежевыбритый, с гладкой и здоровой смугловатой кожей, курчавыми волосами на груди и предплечьях, с яркими зелеными глазами, опушенными густыми темными ресницами, он был невыносимо мужествен и притягателен.
Возможно, кое-что из этих мыслей отразилось на ее лице, потому что муж сказал:
— Я испытываю искушение вернуться в постель, но боюсь, что это тебе не понравится.
— Ты ошибаешься, — кокетливо ответила она. Он приподнял темную бровь.
— Та-ак…
Силия с досадой поняла, что начинает краснеть. Флойд иронически взглянул на ее пылающие щеки:
— Эта внезапная сговорчивость… пыл… и все остальное… должны лишить меня осторожности?
