огород.
Амелия стояла у лохани на коленях. Она подняла голову и увидела, что в руках у Эвана тарелка. На ней лежал кусок лепешки с подливой. В другой руке у него была кружка молока. Он взглянул на выстиранную одежду и поставил тарелку с кружкой рядом с лоханью.
Амелия с изумлением взглянула на еду. Она не ожидала ничего подобного.
— Пожалуйста, отдайте это детям, — произнесла она к удивлению Эвана. — Мне не надо.
— Они поели лепешки. Ешь, что принес. Ты это заслужила, — сказал он и вышел.
Первый день Сары в ее новом доме кардинально отличался от первого дня Амелии. Никто не пинал матрас, чтобы разбудить ее, и никто не приказывал приготовить завтрак. Утром, после того как Сара хорошо поспала на удобной постели, Полли разбудила ее и сообщила, что завтрак подадут через полчаса.
Сара решила появиться за столом в печальном настроении. Пожелав чете Эшби доброго утра, она в задумчивости уселась за стол. Эдна с тревогой разглядывала Сару, пока Полли подавала яйца, запеченные на тостах, и чай.
— Что-то беспокоит тебя, Амелия, дорогая? — наконец спросила Эдна. Она волновалась, что разговор о наследстве Амелии расстроил девушку.
— Нет, я просто подумала, как мне повезло, что я спаслась после того, как корабль пошел ко дну. Особенно если вспомнить, сколько людей лишилось жизни.
— Тебе действительно очень посчастливилось, — заговорил Чарльтон, складывая утреннюю газету, где писали о крушении «Антилопы». — Должно быть, за тобой присматривал ангел-спаситель. — Чарльтон имел в виду ее родителей и младшего брата, но Сара говорила о другом.
— Наверное, моим ангелом был смотритель маяка, — вставила она, направляя беседу в нужное для нее русло. — Когда свет от маяка осветил поверхность моря, он заметил, как я вместе с другой девушкой цепляюсь за риф, и спас нас во время прилива. Еще час, и нас могли бы съесть акулы.
— Мы должны поблагодарить Габриеля, когда увидим его в следующий раз, — продолжал Чарльтон, обращаясь к жене.
— Возможно, я напишу ему, — ответила Эдна. — Думаю, письмо доставит ему удовольствие. Он там так одинок.
— А часто ли вы обмениваетесь письмами? — спросила Сара. Этой ночью она долго не могла заснуть, думая, как тесно семья Эшби общается с Габриелем.
— Нет, мы не общались с ним с тех пор, как он отправился на мыс Кейп-дю-Куэди, что было примерно девять месяцев тому назад, — ответила Эдна. — Мы видимся с ним, когда он возвращается в Кингскот, чтобы работать лоцманом на судах, которые идут в Непеан-Бэй. Габриель занимается этим в промежутке вахт на маяке. Два года назад он отслужил вахту на маяке на мысе Уиллогби. Должно быть, ему нравится некоторое время побыть в одиночестве.
— А как долго он будет на Кейп-дю-Куэди? — поинтересовалась Сара. — Это место кажется очень глухим.
— Я не уверен, подписал ли он годовой или двухлетний контракт, — сообщил Чарльтон. — Обычно у смотрителей есть жена и дети, поэтому одиночество не является проблемой, но это не в случае с Габриелем. Полагаю, что к нему должен был присоединиться сменщик, но раз ты сказала, что он один, то, значит, сменщик еще не приехал, Там недалеко есть ферма, поэтому я думаю, что они с хозяином фермы изредка видятся.
— Я видела фермера, — вставила Сара. — Наверное, не стоит этого говорить, но мне показалось, что он довольно странный тип.
— Ты права, Амелия, — улыбнулся Чарльтон. — Эван Финнли довольно эксцентричный человек, но он трудяга. Ему вполне подходит такая затворническая жизнь, но он еще больше замкнулся после смерти своей жены. Полагаю, что всю свою жизнь он посвящает детям. Он хороший отец, но плохо то, что его дети не общаются с другими детьми.
Сара облегченно вздохнула. Если Эван никогда не приезжает в город, тогда он не может ничего рассказать об Амелии, когда к ней вернется память. Значит, нет причин для беспокойства.
— Когда-нибудь Эвану придется приехать в город, — заметила Эдна. — Когда его девочки вырастут, они не захотят жить так далеко от цивилизации.
— А сколько им лет сейчас? — равнодушно поинтересовалась Сара.
— Старшей девочке примерно тринадцать, поэтому полагаю, она еще несколько лет будет вполне довольна своей жизнью. Амелия, ты говорила, что другая девушка, что выжила, должна работать на Эвана, не так ли?
— Совершенно верно. Она условно освобожденная преступница, которая должна работать у фермера два года. — У Сары было странное чувство, когда она говорила так о себе.
— Эван, вероятно, попросил прислать кого-нибудь, чтобы ему помогли с детьми и хозяйством, — размышляла Эдна. — Ему наверняка нелегко справляться со всем одному. Его жена умерла, а у него шесть детей.
Сара постаралась принять озабоченный вид, но внутри она радовалась, что не стала частью той жизни.
— Преступница утверждает, что потеряла память, что даже не была в тюрьме, — сообщила Сара. — Она ударилась головой, когда ее поднимали на скалу, поэтому я думаю, что она, может, действительно говорит правду. — Сара хотела дать семье Эшби возможность сомневаться. — Может, это и так, а может, она надеется присвоить себе имя какого-нибудь человека, который погиб во время кораблекрушения.
— Весьма необычно, — удивилась Эдна. — Неужели она такая коварная?
— Будем надеяться, что нет, но если учесть ее прошлое, то нельзя знать точно, — проговорила Сара.
— Надеюсь, она была откровенна и не принесет Эвану и его семье страданий, — задумалась Эдна. — Им и так нелегко пришлось.
— Будет очень полезно, если все его девочки получат хоть какое-нибудь образование, — проговорил Чарльтон. — Одна наша соседка преподает в городской школе. Она посылает задания Эвану вместе с продуктами, но с тех пор, как его жена умерла, от них больше не приходят выполненные задания. Очевидно, он забросил их обучение из-за большого количества дел, и только один Господь знает, что будет дальше. Если эта девушка сможет помочь Эвану, давая уроки его детям, она будет стоить всех неприятностей, причиненных ею. Больно думать об этих детях, как о диких, нелюдимых необразованных людях. — Он представил их совершенно некультурными оборванцами.
Сара подумала о той жизни, которую теперь вела Амелия. Поскольку Эван был очень странным человеком, который хотел, чтобы ее пальцы стерлись от работы до костей, а шестеро детей дополняли картину, Сара была уверена в том, что Амелия попала в сущий ад. А это именно то, чего она, по убеждению Сары, заслужила.
— Ты разговаривала с этой девушкой на корабле? — спросил Чарльз Сару.
— Не говори глупости, Чарльтон, — прервала его Эдна. — Зачем Амелии разговаривать с преступницей?
Чарльтон смутился.
— Наверняка на корабле началась ужасная паника, когда он наткнулся на риф, да, дорогая? Сомневаюсь, что люди думали тогда о классовой принадлежности.
— Вы правы, дядя Чарльтон, — поддержала его Сара. Он был наиболее добр к ней и проявлял больше понимания. — Места в спасательной шлюпке не были разделены по классам. Те счастливчики, что оказались в ней, были приведены из салона одним из матросов. Осталась всего одна шлюпка на всех, кто оказался на корме корабля. К тому времени, когда корабль разломился на три части, все остальные шлюпки смыло в море. Количество мест было ограничено. Я даже не поняла, что оказалась в шлюпке вместе с этой девушкой, но сказать откровенно, меня тогда это совсем не волновало.
— Конечно нет, дорогая. Какое чудовищное испытание выпало на твою долю, — сокрушалась Эдна.
Сара кивнула.
— Люси, моя служанка и попутчица, рассказала мне об этой девушке еще раньше. Она познакомилась
