что если она попытается выкинуть какую-нибудь глупость, то снова окажется в тюрьме.
— Тогда что вы хотите?
— Я никого никогда не лишала жизни, но Эван требует от меня именно этого, а я просто не могу убить.
Габриель поднял руки.
— Вы говорите о курице?
— Конечно, я говорю о курице. Откуда вы знаете? — Амелия заморгала от изумления.
— Эван приходил сюда еще раньше. Он подумал, что у вас могут возникнуть проблемы с убийством курицы. — Габриель нахмурился.
— Неужели? Он был прав.
— Это всего лишь курица. Наверняка вы раньше видели, как их убивают.
Амелия нахмурилась, пытаясь вспомнить, видела ли она, как убивают кур, или, может, делала это сама. Ее память была словно чистый лист бумаги.
— Нет, не видела. — Ей внезапно стало интересно, что Эван сказал о ней. — Эван рассказал вам, что я вчера сожгла мясо?
Габриель подумал, что будет лучше, если он будет вести себя дипломатично. Жена Эвана была довольно трудной женщиной.
— Он сказал, что придется заказать еще продуктов.
Амелия смутилась. Она не знала почему, но ей не хотелось, чтобы Габриель думал о ней как о безнадежной хозяйке.
— Я не могу убить курицу, — призналась она. — Я ничего не помню из своего прошлого, но уверена, что никогда не лишила жизни ни одно живое существо.
— Просто погонитесь за курицей с топором, может быть, она умрет от страха, — пошутил Габриель. Он понимал, что не помогает девушке, но не привык разбираться с «глупыми проблемами»» и потом — ему страшно хотелось спать.
— Это не смешно. Чтобы прийти сюда я не побоялась змей, и что вы делаете? Даете мне глупые советы.
— Змей?
— Эван сказал, что здесь повсюду змеи. Он солгал?
— Нет, здесь действительно много змей, но они не выходят по утрам, когда еще холодно. Поэтому вы в безопасности.
— Вы поможете мне с курицей или нет?
— Я?
— Да, вы. Я хочу, чтобы вы… убили ее.
— А где Эван?
— Перегоняет овец на другое пастбище. Он не вернется до обеда.
— Я как раз собирался лечь отдыхать. Я не спал всю ночь.
Амелия взглянула вверх на маяк.
— Это не займет много времени, — умоляла она. — Я была бы вам очень признательна.
Габриель вздохнул. Разве он мог ей отказать? И потом, он не смог бы спокойно уснуть, не выполнив ее просьбу.
— Хорошо. Пойдемте.
Габриель последовал за ней на ферму. Эван оставил топор на улице у курятника.
— Вы уже выбрали кандидатку? — спросил он, пока они стояли, глядя на десяток кур, гуляющих по площадке.
— Ой, не спрашивайте меня об этом! — взмолилась Амелия и отвернулась. — Я не могу выбрать ту, которая должна умереть.
Габриель вздохнул и вошел за забор птичьего дворика. Амелия закрыла уши руками, но все равно она слышала, как кудахчут куры, когда Габриель бегал за ними. Наконец он схватил одну птицу. Амелия слышала, как курица ужасно кричала, и, не выдержав, девушка повернулась, чтобы остановить Габриеля. Она решила, что Эван на обед вполне удовлетворится яйцами, но было уже слишком поздно. Лезвие топора опустилось, и голова птицы упала на землю. Амелия зажмурилась, но эту кровавую картину она запомнит навсегда.
— Готово, — произнес Габриель. Он вышел из-за забора и похлопал Амелию по плечу. — Все, что вам остается, это ощипать ее и вымыть.
Амелия медленно открыла глаза. Габриель все еще держал обезглавленную курицу за ноги, и Амелия содрогнулась от ужаса. Крылья несчастной птицы все еще трепетали, разбрызгивая кровь, текущую из шеи. Это было самое страшное и отвратительное зрелище, которое она когда-либо видела. Амелия пронзительно вскрикнула и без чувств упала на землю.
Когда она пришла в себя, вокруг нее стояли Эван, дети и Габриель. Бледная Амелия лежала на матрасе у себя в хижине.
— Я же сказал, что с ней все будет нормально, — проворчал Эван и направился к двери с Майло на руках. За ним последовали Сисси и Роза, которая держала за руку Джесси.
— С вами все в порядке? — забеспокоился Габриель.
— Да. А что случилось? — спросила Амелия.
— Ты упала в обморок, — сказала Молли.
— Тебе не нравится кровь? — поинтересовалась Бесс. Она взглянула на Габриеля.
При упоминании о крови, Амелия вспомнила обезглавленную курицу и содрогнулась, ощутив спазмы в желудке.
— Курица висит уже полчаса, поэтому не стоит волноваться насчет крови, — сообщил Габриель. — Однако вам все равно придется ощипать и вымыть ее. Он направился к двери, а затем обернулся. — Если окунуть курицу в кипящую воду, перья выщипать будет намного проще.
В тот вечер Габриель был уже наверху на маяке, когда вдруг услышал, что его кто-то зовет. Солнце уже погрузилось в море, и последние солнечные лучи таяли на небосводе. Габриель отполировал линзы и готовился зажечь свет.
— Кто там? — прокричал он, вглядываясь вниз, туда, где начиналась спираль лестницы.
— Это я, — крикнула в ответ Амелия. Она не могла назвать себя Сарой Джонс, она по-прежнему верила, что произошла какая-то ошибка. Это имя было ей совершенно незнакомо. — Могу я подняться?
Габриель был удивлен. Он сомневался, что они могут проводить время вместе без ведома Эвана.
— Да… но поднимайтесь осторожнее.
Амелия добралась до самого верха и с интересом взглянула на сложное устройство, дающее свет.
— Успешно справились с курицей? — спросил Габриель. Ему было действительно интересно это знать.
Девушка посмотрела на него, и дрожь прошла по ее телу.
— Неужели все так плохо?
— Я больше никогда не захочу видеть курицу, — ответила Амелия. — Я сделала, что вы сказали, и опустила ее в кипящую воду, но выдергивать мокрые, вонючие перья просто омерзительно. — Она снова содрогнулась, все еще чувствуя запах перьев.
— Уверен, что курица была вкусной.
— Не знаю.
— Вы ее тоже сожгли?
— Нет, — девушка взглянула на него, — но и есть ее не стала.
— Почему же? — Габриель нахмурился.
— Я не смогла. — Амелия отвернулась, чтобы посмотреть, как луч света скользит над водой. Это было очень красиво. — Какой восхитительный вид, — обрадовалась она, устремив взгляд к горизонту, где увядало оранжевое зарево заката.
