– Ну, это ужасный паб, и в любом случае Фил и Джон уже уехали. Я ей так и сказала, а она выглядела выбитой из колеи и пыталась уговорить меня на «Собаку», только мы вдвоем, но я не захотела, и в конце концов она оставила меня и пошла обратно к своей машине. Я поехала в «Корону и Скипетр», и, конечно, она там так и не показалась. Я не знаю, возможно, если бы она поехала в другой паб или если бы она... если они... – она остановилась.
– Она говорила, почему хочет поехать в другой паб? – не без сочувствия спросил Слайдер.
– Нет. Не привела ни одной причины. Я сейчас задумалась, что, если бы мы сделали, как она хотела, может, она бы не была убита. Вы думаете, она знала, что с ней должно было случиться?
Слайдер размышлял.
– На какой стадии она переменила намерения? Она собиралась в «Корону» с вами? Она знала, что вы планировали поехать именно туда?
– О да, мы всегда туда ездим. И когда она в первый раз ушла к машине, она знала, куда мы поедем. Я вспоминаю, когда она проходила мимо, а я разговаривала с Джоном Брауном, она сказала что-то вроде «Увидимся там».
– Итак, значит, что-то случилось и изменило ее планы, пока она шла к своей машине. Она с кем-нибудь разговаривала на стоянке?
– Этого я не знаю. Когда я вышла, она уже бежала ко мне. Люди в сторожке у ворот могли заметить что-нибудь. Там всегда есть один или двое дежурных, и они могли видеть ее машину через окно.
– Да. – Слайдер записал в блокноте «Привратники?» и «расспросить Хильду». Подняв глаза от блокнота, он увидел, что Джоанна смотрит на него с несчастным видом. – В чем дело?
– Может быть, она была испугана и нуждалась в нашей защите. Может быть, если б мы поехали с ней...
Слайдер почувствовал, что должен предоставить ей некоторое облегчение.
– Я не думаю, что это что-нибудь изменило бы. Я думаю, что тогда это просто случилось бы в какое-то другое время.
Ее глаза расширились, когда она оценила намек, заключенный в его словах.
– Я бы не сказала, что это здорово помогло мне, – проговорила она.
С едой и питьем было покончено. Он уплатил по счету, и они вышли на улицу.
– Это был замечательный ужин, – сказал он. – Мне нравится итальянская кухня.
Он вспомнил об Анн-Мари. И это было словно прикосновение к язве на губе, о которой нечаянно забыл.
– Вы все время об этом думаете, не так ли? – спросила Джоанна. – Об Анн-Мари. Я хочу сказать, все убийства страшны, но вы ведь должны были видеть ужасные вещи за время своей работы, хуже, чем этот случай. Почему же он для вас отличается от других?
Ему захотелось спросить, откуда она это знает, но он испугался услышать возможный ответ. Вместо этого он сказал: «Я не знаю», что было неоригинально, но было правдой, и она приняла его ответ, судя по ее лицу.
– Я не могу до конца прочувствовать это. Она все еще ощущается для меня живой. Она была такая молоденькая, и я всегда считала ее больше глупышкой – не особенно сильным человеком. Она была уязвимой. Это все равно как мошенничество – убить кого-то, кого так легко убить.
Они стояли на тротуаре, глядя друг на друга. Теперь, когда настал тот момент, он не знал, как он вообще может спросить ее. У него было право на это. Ему нечего было предложить – он мог только взять. Но, с другой стороны, а как им тогда вообще сдвинуться с этого места? Он беспомощно смотрел на нее.
– Должны ли вы, как врачи с пациентами, избегать дружбы со свидетелями? – легко спросила она.
Она видела и понимала его затруднения, и делала за него то, что должен был сделать он, облегчая ему как путь вперед, так и путь отступления. Он понимал, как это щедро с ее стороны, и все равно продолжал все портить.
– Я женат, – сказал, нет – выпалил он, и увидел, как это ударило ее.
– Я это знаю, – тиxo ответила Джоанна.
– Откуда вы знаете? – Теперь он попросту тянул время, уклоняясь от принятия решения.
Она пожала плечами.
– У вас такой вид... голодный. Как человек, у которого глисты – вы едите, но это вас не насыщает. – Она посмотрела на него, раздумывая, и он ужаснулся тому, что сам увеличил дистанцию между ними, что во всем был виноват только он сам.
– Я даже знаю, как она выглядит, – произнесла Джоанна. – Миловидна, очень тонкая фигура, резкий характер. Дом содержит без единого пятнышка, и еще у нее маловато чувства юмора.
– Как вы все это узнали? – неловко спросил Слайдер.
Он видел ее внезапную усталость от всего этого. Она сделала все для него, а он оказался слишком слабым и трусливым для правильного шага в ту или другую сторону.
– Лучше я поеду. Спасибо большое за ужин.
Оставь все как есть. Дай ей уйти. Не напрашивайся на неприятности. Жизнь, какая она у тебя есть, и без того достаточно сложна.
– Где вы живете? – задыхаясь, спросил он. Еще один, последний вздох перед тем, как утонуть. Ухватиться за соломинку. Она могла сказать, что на севере или на юге, где угодно, но не па западе, и это было бы все. Пусть Бог решит. И если она скажет, что на западе, что тогда? Джоанна уже успела отвернуться от него, как будто она делает над собой усилие. Она посмотрела па него с сомнением, как будто
