Карен остолбенела, потом не на шутку рассвирепела. Черт бы побрал Винсента! Не хватало еще выслушивать все эти оскорбления!
Сорвав очки, она вперила гневный взгляд в Джона и еще сильнее разъярилась оттого, что он все равно ее не узнал.
— «Роза Афродиты», мистер Каррадин, имеет безупречную репутацию, — процедила она сквозь зубы. — И я, как ни странно, тоже. Позвольте напомнить, что эта встреча была назначена не по моей инициативе, а по настоятельной просьбе вашей матери. Тем не менее я могу показать вам личные рекомендации и наборы фотографий со свадеб, которые я организовывала. Хотите верьте, хотите нет, но сейчас я очень занята и согласилась приехать сюда, только вняв просьбе своего партнера, который принял заказ миссис Каррадин, не посоветовавшись со мной. Боюсь, Луиза, что в данных обстоятельствах вам было бы лучше обратиться к кому-нибудь другому, — добавила Карен. — Было очень приятно с вами познакомиться.
Она повернулась, чтобы уйти, но Луиза схватила ее за руку.
— Ради Бога, не уходите! — воскликнула она и тут же гневно обрушилась на сына:
— Что на тебя нашло, Джон?! Ты никогда не был таким грубым!
— Это вовсе не грубость, а рассудительность. Кроме того, если мисс Нокс и вправду завалена заказами, тебе было бы лучше подыскать кого-нибудь другого.
— Но я не хочу никого другого! Я хочу только Карен. Мне ее рекомендовали, и, кроме того, она мне нравится. Вы ведь возьметесь лично за наш заказ, дорогая, если я удвою ваш обычный гонорар?
— Я… ммм… — Карен до смерти хотелось послать эту семейку к черту, но удвоенный гонорар…
— Матушка, ради Бога, не…
— Джон! — сурово одернула сына Луиза, на миг снова превратившись в упрямую и высокомерную даму из высшего общества десятилетней давности. — Вы с Лори просили меня организовать вашу свадьбу, и я буду только рада этим заняться. Но, поскольку до вашего бракосочетания осталось два с небольшим месяца, а твоя будущая жена большую часть этого времени проведет в поездке, мне понадобится помощь. И я хочу, чтобы мне помогала Карен. Будь добр, не спорь со мной.
С минуту Джон стоял молча, расправив плечи и угрюмо поджав губы. Карен не знала, смеяться ей или плакать. Положение и впрямь было комичным. Внезапно Джон сдернул темные очки и взглянул ей в лицо.
У него всегда были невероятно красивые глаза. Ярко-синие, с черным ободком вокруг радужной оболочки, который придавал им выразительность и живость. Когда десять лег назад Карен впервые увидела эти глаза, она едва удержалась на ногах.
Сейчас Джон в упор разглядывал ее, и она ответила дерзким взглядом. В его глазах промелькнуло странное, озадаченное выражение. Что это с ним? — подумала Карен. Неужели он наконец-то обнаружил в моем лице что-то знакомое? Может, припомнил, как тысячу раз твердил юной Кэрри, что она самая восхитительная, прекрасная, обворожительная девушка в мире?
Внезапно взгляд Джона похолодел и, к немалой досаде Карен, стал совершенно непроницаемым.
— Прошу прощения, — сказал Джон, хотя Карен была твердо убеждена, что извиняется он неискренне. — Я вовсе не хотел бросить тень на вашу репутацию. К стыду своему признаюсь, что я человек циничный, особенно в деловых вопросах. Уверен, что «Роза Афродиты» — безупречнейшая фирма, а вы — самый блестящий ее сотрудник.
— Так оно и есть, — поспешно вставила Луиза, явно довольная извинениями сына. — Слышал бы ты, как хвалил ее фотограф! Он сказал, что Карен — профессионал высочайшего класса.
— Не сомневаюсь, — пробормотал Джон. — Впрочем, я был бы счастлив, если бы Карен согласилась рассказать нам о себе. Но вначале, дорогая матушка, я готов на коленях молить о чашке хорошего кофе. Ты не согласишься меня побаловать? Знаю, у Тересы сегодня выходной день, но ты же все равно варишь кофе лучше, чем она.
— Подлиза! — просияв, нежно упрекнула его мать.
— А вы, Карен? — продолжал Джон с той изысканной светскостью, которая одновременно восхищала и злила ее. — Мне кажется, вы должны быть любительницей кофе.
— От чашечки не откажусь, — согласилась Карен, одарив его ответной не менее светской улыбкой.
На самом деле она гораздо охотнее объяснила бы Джону, куда он может пойти вместе со своим кофе, но сейчас уже было невозможно ни устроить сцену, ни бежать без оглядки. Придется доиграть этот дурацкий спектакль до конца, иначе Винсент ее просто прикончит! Зато с завтрашнего утра она вдруг тяжко заболеет и окажется не в состоянии принимать новые заказы.
— Я провожу Карен на террасу, — обратился Джон к матери.
— Да, конечно, — согласилась Луиза. — Сегодня там просто чудесно. Я скоро к вам присоединюсь.
И она ушла, торопясь исполнить просьбу сына. Это тоже было нечто новенькое. Прежняя Луиза никогда не спешила исполнять чужие желания — зато всегда требовала, чтобы окружающие считались с ее волей.
— Прошу сюда, — вполголоса бросил Джон, властно взяв Карен за локоть, и стремительно увлек ее в дом.
Они пересекли просторный, отделанный мрамором холл, прошли по широкому прохладному коридору, который рассекал пополам нижний этаж дома. Карен едва успела перевести дух, когда Джон распахнул перед ней створки застекленной двери. Они оказались на большой, залитой солнцем террасе, которая тянулась вдоль всего фасада.
В этой части дома Карен прежде никогда не бывала. Должно быть, решила она, террасу пристроили совсем недавно.
Пока Джон уверенно вел ее в угол, где стояли садовые столики, окруженные стульями, Карен снова надела очки и мимоходом окинула взглядом террасу. Опыт организатора свадеб подсказал ей, что это место идеально подходит для приема подарков и поздравлений — нужно только поставить тент и подобрать подходящее освещение.
Террас, собственно говоря, было две. Одна — крытая, со шпалерами, увитыми плющом. Вторая терраса, намного шире и длиннее первой, была вымощена терракотовыми плитками и окружала большой прямоугольный бассейн, по краям которого тянулись колонны из серого мрамора. Все точь-в-точь как на виденной однажды Карен фотографии древнеримского бассейна — здесь не хватало только статуй.
За террасами простирался огромный сад. Как ни странно, он выглядел здесь уместно, и экзотическая зелень дышала влажным теплом, поневоле навевая мечты о благоухании летних вечеров.
Карен без труда представила, как Джон, почти нагой, лениво растянулся на краю бассейна, закрыв глаза и свесив в воду руку. Она почти ощутила свежее касание этой воды к своей разгоряченной коже, дразнящую близость сильного обнаженного мужчины. Вот она подплывает к Джону, протягивает руку и…
Джон отодвинул для нее стул, и скрип металлических ножек по плитам террасы оборвал чувственные грезы Карен. Молодая женщина очнулась так резко, что едва не вскрикнула. Смятенно моргнув, она вдруг осознала, что смотрит на руки Джона — сильные загорелые мужские руки, лежащие на белой спинке стула. Карен слишком хорошо помнила, как умело и властно скользили они по ее обнаженному телу, как охотно она покорялась их дерзким ласкам…
Все это в прошлом, нарочито резко напомнила она себе — и ужаснулась, ощутив, как легко всколыхнулась в ней горячая волна желания.
Злясь на себя, на ненужную выходку собственной плоти, Карен стиснула зубы и, отведя взгляд, села. Джон опустился на другой стул, выбрав его с таким расчетом, чтобы оказаться напротив Карен.
— Ну ладно, — холодно и сухо сказал он, вновь надевая темные очки. — Довольно притворяться, Кэрри. Какого черта ты затеяла?
Глава 4
— Ox! — вырвалось у Карен, и она резко выпрямилась. — Так ты меня все-таки узнал!
— Тише ты, ради Бога! — шикнул Джон. — Не хочу, чтобы нас услышала моя мать. Разумеется, я тебя узнал. Неужели ты могла подумать, что этого не случится? Я понял, кто ты такая, с той минуты, когда подъехал к дому. Ты недостаточно проворно нацепила темные очки. Впрочем, я отлично понимаю, почему ничего не заподозрила моя мать. Маскировка превосходная, Кэрри. Поздравляю. Впрочем, к делу. Что ты задумала? К чему весь этот маскарад?
