еще сильнее, с отливом в зелень, хотя видимо ничего не изменилось.
Огоньки и глаза так и не погасли.
Он властно махнул рукой.
Дверца шкафа, при моем заселении абсолютно пустого, с жутким скрипом величаво распахнулась, являя нашим глазам довольно высокого черноволосого мужчину со смешной косой до плеч. На мужчине был безобразный, совершенно бесформенный черный с серебряными искрами балахон с широченными рукавами. Руки мужчина поднял в знак капитуляции.
— Тихо, тихо, я же не стреляю, — медленно произнес мужчина в балахоне. Рук, сложенных 'пистолетом', Вик так и не убрал. — Вик?!
— Аластор?!
Они некоторое время пристально всматривались друг в друга, потом одновременно засмеялись. Мужчина опустил руки, Вик щелкнул пальцами. Огоньки исчезли, да и сам он сделался нормального цвета.
— Ты ж… это… типа помер, — осторожно сказал Аластор.
— Ну да, я типа помер, — грустно сказал Вик.
— Призрак?..
Вик кивнул.
— Уже больше сотни лет как. А ты уже старший магистр?.. Молодец… Ах, да, забыл представить. Это Аластор, мой старый друг и товарищ, мы с ним вместе учились…
Нас представили как 'друзей нынешних'. Я усмехнулся, но ничего не возразил.
— Ал… У меня к тебе будет личная просьба.
— Я весь внимание.
— Ты можешь меня… вывести?..
— А ты сам не можешь?..
Вик покачал головой.
— А ты уверен, что ты этого хочешь?..
Взгляд старого друга скользнул по Насте. Глаза мгновенно стали чуточку ироничными. Вик насупился.
— Уверен.
Аластор глубоко вздохнул, кивнул, отогнал нас еще дальше.
— Заклинание развоплощения, это… неприятно.
— Я знаю.
— Я не хочу применять его к старому другу.
— Я уже умер, Ал. У тебя больше нет такого друга, как Викторуа. Но если ты по-прежнему мне друг, то ты это сделаешь.
— Ладно, я понял… Последнее желание будет?..
Вик кивнул. Вернул мне гитару, протянул Насте исписанную нотную тетрадь, грустно улыбнулся, поцеловал ее в щеку, отпихнул кота.
— Барсик, ты останешься здесь.
— Но…
— Никаких 'но'.
Подошел ко мне, крепко пожал руку и прошептал на ухо:
— Спасибо тебе… за все. Я не хочу оставаться трусом.
Я не успел ничего возразить: благодарить меня не за что, это только его решение.
А Вик уже исчезал, растворялся в столбе света, и вместе с ним исчезала его ироничная улыбка и хорошо поставленный баритон…
Аластор грустно улыбнулся нам и ушел обратно в шкаф, захлопнув за собой дверцу.
И все. Комната осталась все такой же, совершенно обыкновенной комнатой. В ней уже не было никаких призраков.
По улице шли, перепрыгивая через лужи, редкие, ко всему безразличные прохожие. А сквозь свинцовые тучи пробивались яркие солнечные лучи…
Настя медленно села на диван и заплакала.
Я проснулся оттого, что одновременно зазвенели будильник и дверной замок.
Это было тихое субботнее утро, самый конец мая. Барсик нервно ходил по комнате, взмахивая хвостом и всем своим видом демонстрируя, как он мною недоволен.
Я сел, потрепал Барсика за ухом, потянулся. Будильник наконец-то заглох; звонок сменился редким стуком.
Я натянул на себя джинсы, набросил рубашку и пошел к двери, недоумевая, кому я мог понадобиться в такое время. Отпер. Щеколда тихонько звякнула. Дверь открылась без скрипа. Спросонья я даже не вспомнил о дежурном 'ктотаме'.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Настина мама.
Я отошел от двери, пропуская ее внутрь. Она вошла; взгляд упал на раскрытый чемодан.
Она заметно погрустнела, кивнула.
— Да, я так и думала. Когда вы съезжаете?..
— А я съезжаю?.. — вежливо удивился я.
Она кивнула в сторону чемодана, который я так и не разобрал. Теперь во внутренностях уже сложно было что-нибудь разобрать, даже если очень постараться.
— Это я вещи разбираю, — отмахнулся я. — А что, вы меня выселяете?..
— Нет-нет, что вы. То есть вас все устраивает?..
Я вздохнул. Устраивало меня не все. В ванной тек кран и отваливалась декоративная плитка. В гостиной трескался и подтекал потолок. На втором этаже невозможно спать, потому что у Посредника уже неделю как плохое настроение. Диван жутко скрипит, а холодильник плачет горючими слезами…
Это с одной стороны. А с другой…
Барсик, милый, добрый, теплый и пушистый кошак, как-то очень быстро вошедший в мою жизни и став ее частью. И так глупо, из-за какого-то потолка, терять эту часть я не собирался.
Вик. Он обещал навещать нас, а он всегда держит свое слово. Он мерзкий, противный, себялюбивый тип с массой вредных привычек и иногда мне хотелось самолично его убить во второй раз, но… мы никогда не любили тех, кто слишком уж на нас похож. А он слишком уж похож на того меня, каким я хотел бы быть. Чокнутого, свободолюбивого барда, не чтящего никаких авторитетов. Да, он противный и язвительный… но по-настоящему яркие личности, по-моему, обычно такими и бывают. И, что бы он там ни говорил, он не просто завихрение. Совсем не просто. Я обязательно что-нибудь ему посвящу. Обязательно.
Настя… милое, ироничное создание, у которого всегда сломана стиральная машина.
Кузя. Дасс. Да и инспектор, он обещал зайти в следующее воскресенье…
Как я уйду от них всех?..
— Да, — уверенно сказал я. — Меня все устраивает.
Мы обсудили еще кое-какие моменты, и она вышла.
Я сел на диван и против воли улыбнулся.
У меня была куча проблем: зареванная Настя, Вера, одинокий и всеми покинутый Барсик… но меня это ничуть не волновало.
Я уверен, что разберусь. Обязательно.
Я открыл ноутбук, завел новый текстовый документ, чуть заметно улыбнулся и начал писать.
