Вторая: он мертв. Более того – убит.
Затылок Морозова был рассечен страшным ударом.
Зияющая рана была отчетливо видна даже оттуда, где соляным столбом застыл Непомнящий, – сверху, от самой двери.
Большая лужа крови – бурая на буром меху, напротив, не бросалась в глаза.
Но как бы то ни было, Андрей Викторович был убит, а вернее – зарублен в собственном доме, что… было невозможно в принципе.
Несколько минут назад он лично распорядился впустить Игоря Всеволодовича.
Спасительной соломинкой вспыхнуло в сознании – не он!
Не он убит – или, напротив, не он говорил с охраной.
Непомнящий сгоряча, не рассуждая, сбросив оцепенение, рванул вниз. Потрясенный, не чувствуя ничего: страха, ужаса, боязни оставить следы, наконец, – легко подхватил тело за плечи, перевернул навзничь.
И отпрянул.
Тонкое, ухоженное, загорелое лицо, искаженное гримасой бешенства – именно бешенства, – это особо поразило Непомнящего.
Соломинка беззвучно шла ко дну – сомнений не оставалось: убит был именно Андрей Морозов, если только у него не было брата-близнеца.
Что вряд ли.
Вторая мысль напомнила о себе. В сознании вспыхнула и ритмично замигала тревожная лампочка.
С охраной говорил кто-то другой.
Однако времени у него было ровно столько, столько у Игоря Всеволодовича с того момента, как он отъехал от шлагбаума – то есть несколько минут.
На то, чтобы убить.
А скрыться – на это времени уже не оставалось.
Непомнящий замер у трупа, обратившись в слух.
Прошла секунда, другая – ничего. Он слышал только негромкую песнь пламени и треск дров. Быть может, они сослужат сейчас дурную службу, заглушив иные звуки.
Не меняя позы, Игорь Всеволодович огляделся по сторонам. Прежде всего дабы убедиться, что убийца не притаился за спиной, готовясь нанести очередной удар, или по меньшей мере пытаясь разглядеть нечто, что могло как-то предупредить, предостеречь, навести на некий след или следы.
Секундой позже он подумал о том, что совсем нелишним было бы вооружиться.
К тому же оружие…
Взгляд Игоря Всеволодовича немедленно переместился на стену, оружейным убранством которой он любовался меньше суток назад.
Он сразу понял – нет древнего меча, того самого, что, по словам покойного хозяина, принадлежал Евпатию Коловрату.
Только его, все прочее – даже рублевская икона в углу – было на месте.
– Значит, меч… И… мечом. – Игорь Всеволодович понял это как-то сразу и уверовал наверняка.
Морозова убили именно этим, исчезнувшим ныне мечом.
Однако следовало наконец что-то делать.
Игорь Всеволодович собрался было вызвать охрану, огляделся в поисках рации – он хорошо запомнил, как, провожая его нынешним утром, хозяин дома коротко бросил в небольшое переговорное устройство: «Гость выезжает».
«Принято», – донеслось из крохотного репродуктора.
Сейчас Игорь Всеволодович пытался найти именно эту рацию.
Он задумался, воскрешая в памяти мельчайшие детали короткого утреннего эпизода, пытаясь вспомнить, каким образом рация появилась в руках Морозова.
И вспомнил.
Она была пристегнута на ремне брюк, наподобие пейджера.
Игорь Всеволодович внимательно взглянул на покойного – рации на ремне не было.
Потрясение миновало – дотронуться до трупа оказалось не так просто, как первый раз. Преодолевая страх и некоторое отвращение к смерти и к мертвому телу, присущее большинству людей, Игорь Всеволодович проверил ремень сзади, на спине и даже обшарил карманы брюк.
Тщетно.
Оставалось одно – добраться до поста на машине.
Поднявшись на ноги, Игорь Всеволодович неожиданно заметил небольшой предмет, зажатый в руке Морозова.
