— И что нам тут делать? Ритуальные пляски будем устраивать? — Атан умел поддержать в нужный момент, но не хотел.
— Ага. Я буду в бубен бить. А вы с Самойловым плясать вокруг костра в неглиже. — Размечталась Милада.
— Щас кто-то допросится… в бубен, — Атан нервничал, срываясь на окружающих.
— Я тебе сама куда хочешь дам!
— Ой, да никто и не сомневается…
— Да тихо вы уже! — возмутилась Леся.
Она прошла к центру круглой пустоши, ткнула пальцем себе под ноги и сказала:
— Копать будем здесь.
Изумленная тишина стала ей немым ответом на собственное предложение.
— Возражения не принимаются.
Леся уставилась на компанию, достаточно правдоподобно изображающую жертв Медузы Горгоны. Никаких эмоций, никакого возмущения. Типа, нас тут нет, мы пришли сюда слиться с окружающей природой и это у нас весьма неплохо получается.
— Не вижу энтузиазма, — никто не отреагировал.
На лице Атана дернулся мускул, выражая крайнее возмущение. Еще немного и он точно кого-нибудь обложит непечатным и нецензурным.
— Атан, да ты не бойся, высказывайся, — ласково сказала Леся.
Атан открыл рот, пытаясь вымолвить хоть слово, но тут же закрыл. Сглотнул. Снова открыл.
— Ты хоть представляешь, что предлагаешь сделать? — Голос странника звучал на диво ласково и тихо.
— Да.
— И ты. Предлагаешь. Копать здесь?
— Да.
— А чем мы будем копать??? Извини, но в дорогу до столицы я не брал с собой лопату. Я просто не думал, что захочу кого-то закопать! В крайнем случае, мечтал оттащить за ногу и листиками присыпать. Ты что, во мне землекопа увидела!
Леся блаженно улыбнулась, слушая брань странника как прекрасную музыку.
— Ты здесь не один, еще Владимир есть, — уточнила она.
Владимир постарался слиться с общим пейзажем, но ему мешал бледно-бардовый оттенок лица.
— И что с того? Ты заметила, что Самойлов не сверкает энтузиазизмом, в попытках помочь тебе, о, прекрасная!
— Атан, ну не переживай так. У тебя вон какой меч есть, залюбуешься. Тут совсем не долго копать, в ширину ладони земли снять. А там, лично для тебя у меня будет другое задание.
Атан подошел к Лесе, решив задавить ее своим авторитетом. Вернее, компенсировать недостаток аргументов в свою пользу разницей в росте. Леся мило улыбнулась ему, заглянула в сине-серые глаза, прикоснулась к руке.
— Атан, я не могу оставить их здесь, без упокоения. Ты не чувствовал то, что пережила я. Я сама была ими. Я задыхалась под этой рыхлой землей в одном гробу с сотней таких же людей. Безвинных. Оговоренных. Они не могут найти покоя, но я обещала, что дам им его.
Атан опустил глаза, глубоко вздохнул, снял меч и положил на землю.
— Думаю, что можно справиться и руками.
Атан опустился на колени рядом с ногами Леси и попытался сгрести хотя бы немного земли.
— Нет, — уже для вида возмущался он, — я себе напоминаю крота или землеройку какую-то! Зачем я это делаю?
Через пару минут к Атану присоединился Владимир, прихватив с собой два симпатичных кинжала с коротким, но широким лезвием. И работа на диво пошла быстрее.
— Милад, мне нужна будет твоя помощь.
— Что ты хочешь, Лесенок?
— Ты сможешь повторить тот обряд, что проводила твоя бабушка? Ты мне о нем рассказывала.
— Освобождение?
— Да. Здесь только он поможет.
— Могу. Придется тебе меня поддерживать. У меня нет той силы, что требуется. Ты же знаешь…
— Невинные люди, обвиненные в колдовстве, которых согнали в железный гроб и закопали под землю…
— Жестоко…
— Все для новой жизни, новой веры…
— Ты уверена, что Освобождение поможет?
— Уверена.
— Тогда забери у Атана меч, он мне понадобится.
Под слоем земли обнаружилась сталь. Добротная, из Императорских кузниц. С причудливым вензелем в левом верхнем углу и инициалами «БИС» — Берянская империя Святомира. Вопросы — кем были беспокойники при жизни, — отпали сами собой — неугодными.
Молодые люди налегли на стальную крышку — она не поддалась.
— Ё…. — возмущался Владимир. Его лицо перемазанное землей, кривилось от натуги, но сталь не хотела даваться.
— Лесь, — крикнул Атан, — мы не можем ее сдвинуть.
Девушка подошла к молодым людям, присела на корточки, поводила рукой над стальной поверхностью.
— Не трогайте ее, не сдвигайте. — сказала она направляясь к Миладе. — Она сама сдвинется. Как придет время.
Атан поднялся с колен, отряхнулся, вытер кинжал о ткань плаща и протянул кинжал Владимиру.
— Он теперь твой, — сказал Владимир. — Оружие послушное человеку, должно оставаться у него.
— Сегодня настоящий день сюрпризов. Боюсь представить, что будет дальше.
Владимир уставился на странника, требуя объяснения.
— Леся попала в переплет, сама из него выбралась. Теперь мы в полной заднице, копаемся в земле, в надежде упокоить кучу беспокойников. Лично я не верю, что нам это удастся, но чем черт не шутит. Ты — даришь мне кинжал. Не слыханная щедрость с твоей стороны… я польщен.
Странник развернулся и отправился отмывать лицо и руки от пахнущей смертным одром земли.
— Сволочь ты все-таки, Атан, — произнес Владимир, поднимаясь с земли.
— Я? Да. И даже не пытаюсь отрицать очевидное.
Вытащив из мешочка с травами необходимое количество, Милада сунула его Лесе в руки:
— Положи к себе, вдруг пригодится.
Леся сунула его в карман, особо не раздумывая. Все должно получиться.
Травница подошла к месту раскопок. Развела костер, кидая в него листья мяты, жевельвельника, амолты, шептала заклинания. Леся сунула Атану в руки старый талмуд, который давным-давно должна была отдать Миладе, но поначалу забыла про него, а потом в спешке не выложила из сумки. Вот и пригодился.
— Будешь читать вот это, когда поднимется ветер.
— Ты меня в священники записать решила? Так для роли монаха лучше Самойлов подойдет. Я не хочу ввязываться в вашу очередную авантюру. Не имею никакого желания.
— Слушай, хватит. У меня нет времени, чтоб тебя уговаривать. Вспомни, как ты мучился без помощи. Вспомни о том, что терзает тебя каждую ночь, как только ты засыпаешь. И не строй из себя сволочь, которой ты не являешься.
Леся развернулась:
— Читай, как только поднимется ветер, — сказала она через плечо и подошла к Владимиру.
— Смотри внимательно, чтоб Миладу не утащило внутрь. Держи, если надо, ударь, но не позволь
