было. Кобелёк и ухом не повёл. Только приподнял верхнюю губу и показал клыки.
– Ты чё? Пугаешь меня что ли? – Удивился Фёдор. – Вот я тебя счас пугну, тогда поглядим.
Фёдор сходил в сарай и принёс грабли. Зашёл сбоку и врезал кобельку по жопе. Емко врезал. А тот даже и не вздрогнул. И снова показал Фёдору клыки, в этот раз сопровождая демонстрацию приглушённым рычанием.
– Ах ты, Дон Жуан хренов! – Завёлся Фёдор. – Ну теперь берегись!
Фёдор снова ушёл в сарай, повозился там немного и появился с длинной жердью. На конце жерди болталась петля из электропровода. Фёдор изловчился и накинул петлю на шею влюблённого пса. Тот, похоже, не сразу понял что произошло. И начал упираться всеми четырьмя только когда Фёдор поволок ухажёра в сад. Но упираться уже поздно было. Фёдор поддтащил рычащее животное в яблоне в дальнем углу огорода и првязал бедолагу к стволу.
– Ну вот, парень! – Сказал Фёдор довольно. Теперь посиди пару дней да подумай что в жизни важней жрачка или баба. Я так выбираю жрачку. А ты решай.
Фёдор постоял ещё немного, покурил и пошёл в дом.
Только пришёл, как вломился Колька – сосед. Оглянувшись по сторонам, достал из-за пазухи бутылку.
– Ты только попробуй, Фёдя, что такое вышло! – Зашептал Колька, по-прежнему воровски оглядываясь. – Нет! Ты только попробуй! По мозгам шибает, как поленом, а похмелья никакого!
Фёдор выставил на стол две рюмки, порубил колбаски да огурцов, достал хлеб. Хозяйствовал и ворчал:
– Ну, это ты, Коля, загибаешь! Быть такого не может, чтобы без похмелья. О таких чудесах история не знает. Это ж надо так придумать! Похмелья нет.
– Федя! Ты чё? Ты чё, мне не веришь? – Обиделся Колька. Даже голос зазвенел.
– Я тебе верю, Коля, верю, – утешил Фёдор. – Только ты никому больше не говори, что от самогона похмелья нету. Засмеют.
– Ну, и пускай смеются, – парировал Колька. – Я, может, на этот напиток полжизни потратил пока изобрёл. Пускай смеются. Распробуют – перестанут.
– А у меня что произошло, – Начал Фёдор, разливая по стаканам мутно – синий напиток. – Нет! Ты только послушай, Коль! Потекла моя сучка Рэга. Ну, ты же знаешь, что там лишнего говорить. Взял я её щеночком у начальника охраны. Тот топить её нёс. Вышло им, видишь ли, распоряжение оставлять только кобельков. Я и забрал. Веришь ли – как с ребёнком нянчился. Ну, ты же сам знаешь.
– Как не знать, – перебил Колька. – Как не знать, когда она меня за нос укусила. Думал, блин, отгрызёт на хрен.
– Сам и виноват, – заступился Фёдор за собаку. – Нечего было к ней целоваться лезть. Да ещё на четвереньки стал, дурило пьяный! Что про тебя порядочная собака должна была подумать?
Так о чём это я? Да! Потекла, значит, моя сучка. Я выхожу, а возле неё уже хахаль вьётся. Ну, был бы, понимаешь, пёс под стать. А то ни то, ни сё. Шпендик какой-то. Но рычит. Слышь, Коль! Он на меня рычит. Матом, значит, своим собачьим обкладывает.
– Ну? Удивился Колька. Выпил стакан до дна и стал закусывать.
Фёдор тоже свой выпил. Передёрнулся от отвращения. Закусил солёненьким.
– Из чего же ты это говно гонишь, Коля? – Спросил ласково.
– Старинный рецепт, – ответил довольный Колька. – Секрет. – И перевёл разговор:
– Ну, так дальше что?
– А, да! – Вспомнил Фёдор. – Дальше что? Понятно что. Вообщем, привязал я этого псинку к старой антоновке, что за картошкой. Пущай посидит.
– А покажешь? – Стало интересно Кольке. – Хочу посмотреть какой нонче женишок пошёл.
– А чё там? – Удивился Фёдор. – Покажу. Вот допьём и покажу. И денег за просмотр не возьму.
– Феденька! – В кухню вошла Нина Митрофановна. – Тут Клава сапожки принесла…
Нина Митрофановна стояла прижимая к груди пару коричневых женских сапог, и заискивающе смотрела на Фёдора.
– Может возьмём, Федя? А то я в зиму – чисто босая.
Фёдор нахмурился:
– Нина. Ну, ты же сама знаешь – нет у нас лишнего. Зарплату задерживают… и вообще… Скажи Клаве – может подержит?
И начал наливать остатки.
Нина Митрофановна только вздохнула и вышла, всё так же прижимая сапожки к груди.
– Выпили молча. Молча закусили. Потом Колька, желая поддержать Фёдора, замысловато покрутил в воздухе вилкой с насаженным на неё куском колбасы:
– Моя ведь, Федя, тоже… того… То ей то, то сё… Бабы. Им не понять, что взять-то негде.
Фёдор молчал. Тогда Колька спохватился:
– Ну, так где там твой кавалер? Покажешь или как?
– Пошли. – Вздохнул Фёдор. Поднялся и покачнулся слегка:
