Шепелявый льстиво захихикал, больно тыча при этом в ухо аль-Рашиду стволом пээра, как бы намекая, чтобы и тот оценил хозяйский юмор.
— Полагаю, ты мне сам это объяснишь, Большой Гог, — пожал плечами Георгий.
Толстяк помолчал, буравя его свинячьими глазками, пожевал губами; потом кивнул.
— Как скажешь, мусорок. Будь по-твоему.
Шепелявый снова зашелся в подхалимском хихиканье. Георгий, который и без того с трудом удерживался от очередного припадка бешенства, скрипнул зубами — пучеглазый раздражал чем дальше, тем больше. «Убью его первым», — решил он про себя.
— Чтоб не трындеть попусту, Жорж, — со вздохом продолжил между тем Гог, — тебя ведь Жорж зовут, верно? Так вот, Жорж, я, знаешь, человек прямой — фуфлыжничать не люблю, поэтому скажу как оно есть — ты здесь, чтобы сдохнуть. И тут уж ничего не попишешь. Короче: раз форшманулся — будь мужиком и не ссы. Лады? Ни от меня, ни от тебя теперь ничегошеньки не зависит. Впрочем, кое-чего от тебя все же зависит. Думаешь, чего? А вот чего: тебе самому решать, будет ли твоя смерть быстрой да легкой, или долгой — очень долгой… и очень болезненной.
Хочешь знать, насколько болезненной? Покажи ему, Шило.
Шилом оказался как раз шепелявый пучеглазый приятель Георгия. Сунув пистолет за пояс, он отошел в сторонку и вытащил из-под стола небольшой коричневый чемоданчик. Вернувшись обратно, раскрыл чемоданчик и с гордостью продемонстрировал Георгию его содержимое. Находящиеся в нем предметы напоминали набор медицинских и слесарных инструментов одновременно: наряду с несколькими шприцами, разноцветными ампулами и скальпелем там были всевозможные щипчики, тисочки и даже сверла.
— Во-от… вот… и вот, пофмотри, — зашепелявил Шило, более обычного выкатив глаза и ежесекундно облизываясь. — Прелефть, правда?
— Что же я должен сделать, чтобы… облегчить свою участь? — поинтересовался Георгий, окончательно укрепившись в своих намерениях относительно Шила.
— Хо-хо! А ты понятливый, мусорок, — заколыхался Гог. Но тут же снова посерьезнел. — Расскажи-ка мне все, повторяю —
Теперь, когда причина его похищения в целом прояснилась, аль-Рашид решил, что более затягивать процесс не имеет смысла. Да и опасно. Он мысленно прикинул последовательность своих дальнейших действий. Так, значит, схватить Шило за руку — за ту, в которой парализатор, — и выпустить заряд в промежность амбалу-водителю, стоящему слева от него; после чего — кувырок назад через голову — и в дверь; помнится, ее никто не запирал, а отворяется она наружу. А дальше — по обстоятельствам.
Однако додумать как следует ему не дали: с улицы послышалось несколько приглушенных хлопков.
— Эт-то чего? — встревожился Большой Гог. — Опарыш, поди-ка проверь.
Бритоголовый амбал молча шагнул к двери. Но едва он ее отворил, как автоматная очередь ударила ему прямо в грудь и отшвырнула прочь. Воспользовавшись моментом, Георгий дернул шепелявого за ногу и, навалившись на него всем телом, смачно, от души врезал кулаком в висок; потом еще и еще раз. Черепная коробка Шила хрустнула. Он вытянулся и затих. Аль-Рашид сорвал с его запястья свой нарком. Тем временем над головой Георгия пули так и свистели. Гог повалил на себя обоих телохранителей и, загородившись ими как живым щитом, поливал дверной проем из двух автоматов одновременно; в ответ тоже летели пули, некоторые ударялись в дергающиеся тела бойцов Гога, другие застревали в складках его необъятного тулова. Но он, кажется, даже не чувствовал этого и продолжал строчить, пока не опустели магазины. Тогда толстяк с рычанием швырнул бесполезные автоматы в сторону двери. Стрельба разом стихла.
Вдруг Большой Гог вытаращил глаза и подался вперед. Изрешеченные тела бойцов кулями осели ему под ноги.
— Магог! Ты?! — взвизгнул он и грохнул сжатыми кулачищами по столу так, что столешница треснула. — Какого рожна?!
Поняв, что стрельба наконец закончилась, Георгий присел и с интересом посмотрел на вошедшего. Перед ним был сам знаменитый и таинственный, великий и ужасный Магог! Магог, давно переплюнувший своей славой всех якудз Желтого и мафиозных баронов Пестрого округов, вместе взятых. Загадочностью харизмы с ним мог соперничать разве что полумифический Песий Царь Крысятника. Того тоже никто никогда не видел — ни корреспонденты, ни милиция не решались соваться в отравные владения Его Мусорного Величества. Но в реальности Песьего Царя имелись серьезные сомнения, тогда как Магог — вот он, стоит прямо перед аль-Рашидом! И это не кто иной, как… сенатор Сэм Гоголадзе, его клиент! Положительно, сегодня день откровений.
— Мамой клянусь, я не хотел этого, Гоги, — произнес Магог-Гоголадзе и пожал плечами, — но ты сам виноват, да?
Гог хотел что-то ответить, даже открыл уже рот, но вместо этого выпучил глаза пуще прежнего и принялся раздуваться, раздуваться… точно воздушный шар.
— Ты что, Гоги? — удивленно поднял брови Магог. — Зачем так… обижаешься, а?
— Пфф! Что-то мне… нехорошо, — пропыхтел Большой Гог, с не меньшим удивлением оглядывая свое катастрофически увеличивающееся тело. — Брюхо пучит… тесно… пфф! пфф! И дышать тяжело…
— На завтрак чего кушал? — озабоченно поинтересовался сенатор.
Вместо ответа Гог сначала раскатисто рыгнул, а потом гулко и оглушительно пукнул. Однако процесса вздутия это не смогло остановить.
— Вай! У тебя газы, наверное, — предположил Магог и прикрыл нос ладошкой.
Когда на Гоге с треском лопнула футболка и стали одна за другой отлетать пуговицы на брюках, Георгий заподозрил неладное. Он вскочил и, не теряя времени, прыгнул прямо на Магога. Тот взмахнул руками, и они оба кубарем вывалились из вагона во двор.
— Не стрелять! — заорал Гоголадзе, поднимаясь сам и поднимая за грудки аль-Рашида. — С ума сошел, да?!
Но тут позади них раздался сочный, жирный хлопок и под ноги им выкатилась голова Большого Гога. Остальное его тело равномерно распределилось по стенам и полу сарая, а с потолка гирляндами протухлых сосисок свисал дымящийся ливер. Воняло оттуда так, будто городскую канализацию прорвало.
— Э-э? — удивился Магог, осторожно трогая голову носком ботинка. — Что это сейчас было? — Он вопросительно посмотрел на Георгия.
— Полагаю, — ответил аль-Рашид, оправляя одежду и отряхиваясь, — ваш заклятый приятель только что лопнул.
— Не смешно, да? — насупил брови сенатор. — Как так — лопнул?!
— Мне понятно не больше вашего, — покачал головой Георгий, — в данном случае я лишь констатирую то, что вижу. Кстати, мистер Гоголадзе, благодарю за оперативное и весьма удачное вмешательство. Как вам это удалось?
— Уже в расчете, — отмахнулся Магог. — Как удалось? Удача здесь ни при чем. Сразу после нашего соглашения я приставил к вам пару своих людей, вот и все.
— Выходит, вы следили за мной все это время? — Аль-Рашид был неприятно удивлен.
— Зачем — следили? Присматривали. Охраняли. Я в вас деньги вложил, так? Уммовцы убили моего мальчика, так? Значит, вполне могут разобраться и с вами.
— Или с вами.
— Со мною — сложнее, да? — мрачно усмехнулся сенатор и повел вокруг себя рукой.
Георгий огляделся. По всему периметру двора стояли суровые типы в застегнутых длинных плащах; из арки выглядывала черная морда бронированного лимузина, у его переднего бампера валялись два тела. Люди Большого Гога, догадался аль-Рашид.
Гоголадзе вытащил из кармана пачку сигарет, предложил Георгию и прикурил сам. Затем поднял руку — и к ним немедленно подбежал один из охранников. Сенатор шепнул ему что-то на ухо, указывая на трупы. Охранник вернулся к лимузину и в свою очередь отдал какую-то команду. Четверо его товарищей
